Гостиница

на обиды, зависти и желание выпихнуть ближнего своего,

Когда человечество распадается на нации,

нации – на племена,

племена – на роды,

роды – на семьи,

семьи – на озлобленные одиночества,

Когда одиночества распадаются на ненависть и тоску,

А слезы высушивает испепеляющее дыхание злобы,

Суховеем проносящееся над распавшимся миром,

Тогда мир воскресит тот, кто останется человеком -

Тот, кто будет продолжать любить…

Девушке и в голову не пришло, что эту мысль можно назвать стихотворением. Во-первых, она не смела считать себя поэтом. Во-вторых, не хватало Музыки, чтобы это можно было отнести к поэзии. Правда, некий первобытный ритм прослушивался… И девушка записала свою мысль в блокнот, потому что ей жаль было с ней расставаться…

И тут ей вспомнились Его строки:

«Когда-нибудь кому-нибудьЯ передам блокнот,И карандаш продолжит путьВглубь…Значит, и вперед.Я представляю связь времен,Как сообщенье душ.Их единение – закон.Все остальное – чушь.Пока я мыслю, у меняВопросов к Богу нет.Хватило б жизни и огня —Я сам найду ответ.А не найду —Мой карандашЗависнет над строкой —И ты ответ заветный дашь —Ты, кто идешь за мной.Забудут наши именаТе, кто продолжат времена,Собьется ритм на миг,Но не прервется связь временИз-за забвения имен,И стих продолжит стих…»

О каком блокноте Он говорит?.. У Него в жизни блокнота не было… Разве только в детстве?.. Или Он имеет в виду тот Единственный Блокнот, страницы которого заполняют все Поэты?..

«Я представляю связь времен, как сообщенье душ…» – мысленно повторяла Девушка и вдруг, неожиданно для себя почувствовала, что Поэт не Бог и не черт знает где, как ей всегда казалось, а совсем-совсем близко… И не то, чтобы внутри нее, в душе, а словно бы оба они, он и она, пребывают рядышком внутри чего-то большего. И это Большее странным образом не воспринималось как внешнее, а было ими самими, их единой сущностью…

– Когда подступит ТишинаОзнобом ожиданья к горлу… —

вдруг услышала она Его голос в себе и так же безмолвно ответила:

– Не дочь Тебе и не жена,Но мне – как Божий Глас, Твой голос.– Отринь тенета суеты —В них липкий страх твоих сомнений!..– Но как забыть, кто – я, кто – Ты?!Душа привыкла к поклоненью…– Проникнись тишиною сферТебе доселе недоступных…– Где доступ к ним, коль мир мой сер,И я в сем мире неотступно?– Не бойся встретиться с тоской…Ты – Бог, ты – боль и радость мира.– Тоска все время «под рукой»,Но мир не храм, а лишь квартира.– Тогда лишь делай Первый Шаг,Когда познаешь жажду страсти…– Коль страсть придет, не мне решать —Ей будет каждый шаг подвластен…Когда подступит тишина…Когда подступит тишина…Вернулось эхо, как волна,Дыханьем гладя сон прибрежный,Стирая тяжесть глыб со днаВ песочек ласковый и нежный…Когда подступит тишина?..Да никогда! Жизнь – вечный шум!Немолчный, вездесущий шум,Подобно камню-катышуГремящий глухо за прибоем…Пока его не заглушу,Навряд ли быть смогу собою…И тишина – лишь слабый шум…Но, может быть, откажет слух,Когда в зенит взметнется дух,Который к суетному глух,И Тишины душа коснется?..Но трижды пропоет петух,И ведьма женщиной проснется,Напялит зрение и слух…И канет в грезы Тишина,Неощутима, неслышна…Когда ж становится слышнаТоска далекого… другого,Что бьется в сердце, как струна,И жалит чувства, словно овод?..Когда своя заглушена…* * *

Девушка встала из-за письменного стола, оставив на нем маленький круг света с открытым блокнотом в центре. Взгляд ее все еще оставался погруженным в эту светящуюся бездну, но в теле чувствовалось томление и жажда движения. Она потянулась, услаждая мышцы, и сбросила халатик на пол, как осеннее деревце сбрасывает мертвые листья.

Ей захотелось погрузиться в медленный и глубокий танец, который растворил бы ее в себе, как Океан – припадающую к нему речку. Но музыку включать было нельзя, потому что она могла разбудить родителей.

Тогда Девушка стала воспроизводить мелодию мысленно и постепенно погружалась в танец, как в знобкие воды, пусть не Океана, но чистого горного озера. Озноб, быть может от сквознячка, мелкой дрожью пробегал по ее коже. Однако ей казалось, что она ощущает именно прохладное прикосновение воды…

Но когда тело разогрелось в танце, озноб исчез, и Девушка ощутила себя речкой, текущей вместе с мелодией в тревожную и манящую даль, где ждало ее Нечто или Некто… И в нем не ощущалось опасности, а лишь покой и радость…