Я это знал. Да, я это прекрасно понимал. Но я не хотел осознавать значение того, что она растекалась медленно, но верно, но медленно, но верно, но медленно, но верно, но медленно, но верно.
Я медленно сел на корточки и легонько дотронулся до лица лежащего передо мной человека. На лице появилась улыбка, словно от щекотки.
Это выражение было настолько «ее», что я машинально назвал имя.
– …Ироха-сан.
*топ* *топ* *топ*
Что это за звук?
*топ*. Это звук шагов. Каждый шаг оставлял красный след. *топ* *топ*. Парень, который производил этот звук, уселся на свой стул, как будто ничего и не случилось.
Хотя именно он ударил ножом Ироху-сан.
– Камиути-кун, зачем?..
– Зачем? Странные вопросы ты задаешь, Хосино-семпай. Затем, что Пред перебила бы нас, если бы мы оставили ее в живых! Так что ее надо было остановить, это же очевидно, не так ли?
– Вовсе не обязательно было заходить так да-…
Я оборвал речь на полуслове.
Рука Камиути страшно дрожала. Он и сам заметил это неестественное дрожание и хихикнул – совершено неуместно.
Наверняка он узнал, что Ироха-сан – [Революционер], во время своей [Тайной встречи] с Дайей, и тогда, видимо, он решил, что может погибнуть, если не предпримет что-то сам.
Но это не оправдание того, чтобы так сразу убивать… Ааа, ну конечно. Значит, Ироха-сан и Дайя были правы, что остерегались Камиути-куна.
– Уу…
Услышав сдавленный стон, Мария очнулась от столбняка и кинулась к Ирохе-сан. В надежде оказать ей какую-никакую медицинскую помощь она тщательно осмотрела тело и…
…не произнося ни слова, отошла.
– …По… нятно, козел… отпущения… – выдавила Ироха-сан и закашлялась кровью.
– Уаа, блюю кровью… вся в крови… выгляжу… некрасиво…