Пока готовили ванну, Дэни неловко опустилась на колени возле своего благородного мужа, в своем чреве она несла их ребенка. Она расплетала его косу дрожащими пальцами, как было в ту ночь, когда он впервые взял ее под звездным небом. Колокольчики она отложила в сторону, один за одним. «Они понадобятся Дрого, когда он поправится», – сказала она себе.
Глоток свежего воздуха проник в шатер вместе с Агго, просунувшим голову сквозь щель в шелке.
– Кхалиси! – сказал он. – Пришел андал и просит разрешения войти.
Андал, так дотракийцы звали сира Джораха.
– Да, – сказала Дэни, неуклюже поднимаясь. – Пусть войдет. – Она доверяла рыцарю. Если кто-то способен ей помочь, то только он.
Сир Джорах Мормонт нырнул под дверной полог и подождал мгновения, чтобы глаза его приспособились к полумраку. В лютую южную жару он носил широкие штаны из пятнистого песчаного шелка и зашнурованные до колена ездовые сандалии с открытыми пальцами. Ножны его свисали с пояса, сплетенного из конского волоса. Под выгоревшим добела жилетом он был без рубахи, кожа его покраснела от солнца.
– По всему кхаласару ходят слухи, – сказал он, – что кхал Дрого упал с коня.
– Помогите ему, – попросила Дэни, – ради той любви, которую вы испытываете ко мне, помоги ему теперь!
Рыцарь опустился на колени возле нее. Он поглядел на Дрого долгим и жестким взглядом, потом перевел взгляд на Дэни.
– Отошлите своих служанок.
Не говоря ни слова – горло ее сдавило от страха, – Дэни сделала жест. Ирри выгнала остальных девиц из шатра.
Когда они остались одни, сир Джорах извлек свой кинжал и аккуратно и с нежностью, удивительной для столь крупного мужчины, начал соскребать черные листья и засохшую синюю глину с груди Дрого. Пластырь затвердел, как сырцовые стены города ягнячьих людей, и как их стены, он легко ломался. Сир Джорах разбил сухую глину ножом, сковырнул обломки с плоти и по одному снял листья. От раны поднялся отвратительный сладкий запах, такой сильный, что Дэни едва не задохнулась. Листья оказались покрыты гноем и кровью. Загнившая грудь Дрого была черной и блестела.
– Нет, – прошептала Дэни, слезы бежали по ее щекам. – Нет, пожалуйста, боги, услышьте меня,
Кхал Дрого дернулся, словно сопротивляясь какому-то невидимому врагу. Густая черная кровь медленно выступила из открытой раны.
– Ваш кхал уже все равно что мертв, принцесса.
– Нет, он не может умереть, он
Сир Джорах с горечью усмехнулся:
– Кхалиси или королева, такие приказы за пределами вашей власти. Приберегите слезы, дитя. Можете оплакать его завтра или через год. У нас нет времени для горя. Мы должны уехать, и быстро, до того, как он умрет.
Дэни растерялась.
– Уехать? Куда мы должны уехать?