– Я бы посоветовал Ашай. Он лежит далеко на юге, на краю известного мира, но люди говорят, что это огромный порт. И мы отыщем там корабль, который отвезет нас обратно в Пентос. Нас ждет трудное путешествие, в этом можно не сомневаться. Вы доверяете своему кхасу? Они поедут с нами?
– Кхал Дрого приказал им охранять меня, – неуверенно проговорила Дэни. – Но если он умрет… – Она прикоснулась к своему круглому животу. – Я не понимаю, почему мы должны бежать? Я – кхалиси. Я ношу наследника Дрого. После Дрого он станет кхалом…
Сир Джорах нахмурился:
– Принцесса, выслушайте меня. Дотракийцы не последуют за младенцем. Они склонялись перед силой Дрого и только перед ней. Когда его не станет, Чхако, Пого и все остальные начнут сражаться за его место, и кхаласар Дрого пожрет себя. Победитель не захочет еще соперников. Мальчика отнимут от вашей груди в тот самый момент, когда он родится. И отдадут псам…
Дэни обхватила себя за плечи.
– Но
– Он – сын Дрого, и старухи сказали, что он станет жеребцом, который покроет весь мир. Так было предсказано, а значит, лучше убить дитя, чем столкнуться с его гневом, когда он сделается взрослым. – Ребенок взбрыкнул внутри ее, как будто услышав. Дэни вспомнила рассказ Визериса, о том, как псы узурпатора обошлись с детьми Рэйгара. Его сын тоже был младенцем, но все же они оторвали его от груди матери и разбили ему голову о стену. Так поступают мужчины.
– Они не должны причинить вред моему сыну! – вскричала она. – Я прикажу моему кхасу оберегать его, и кровные Дрого будут…
Сир Джорах схватил ее за плечи.
– Кровные умирают вместе со своим кхалом. Вы знаете это, дитя. Они вас отвезут в Ваэс Дотрак, к старухам, это их последний долг перед ним в этой жизни… закончив с этим, они присоединятся к Дрого в ночных землях.
Дэни не хотелось возвращаться в Ваэс Дотрак – и всю оставшуюся жизнь провести среди тех ужасных старух, но она знала, что рыцарь говорит правду. Дрого был больше чем ее солнцем и звездами. Он был щитом, который охранял ее жизнь.
– Я не оставлю его, – сказала она упрямым, полным горя голосом. Она снова взяла мужа за руку. – Не оставлю.
Движение у дверного полога заставило Дэни повернуть голову. Мирри Маз Дуур вошла и низко поклонилась. Все эти дни она шла позади кхаласара и теперь прихрамывала и осунулась, ноги ее покрылись пузырями и кровоточили, под глазами залегли тени. За ней вошли Квото и Хагго, неся между собой сундук божьей жены. Когда кровные увидели рану Дрого, сундук выпал из пальцев Хагго на пол шатра, а Квото выругался так грязно, что буквально запачкал воздух.
Мирри Маз Дуур осмотрела Дрого с лицом спокойным и мертвым.
– Рана загнила.
– Твоя работа, мэйга, – сказал Квото. Хагго ударил кулаком по щеке Мирри, со
–
Квото оттащил Хагго в сторону со словами:
– Пинки – слишком легкая казнь для этой мэйги. Выведи ее наружу. Мы положим ее на землю и привяжем к столбу, чтобы ее мог взять каждый прохожий. А потом пусть ею воспользуются псы. Хорьки вырвут ее внутренности, а черные вороны выклюют глаза. Мухи с реки отложат в ее чреве яйца, и их личинки будут пить гной из гнилых грудей.
Железными пальцами он схватил мягкую, дряблую руку божьей жены и рывком поставил ее на ноги.