– Госпожа моя, вы… тирошийка? Может ли быть такое?
– Говорю я по-тирошийски, одета по-дотракийски, но происхожу из Вестероса, из Закатных королевств, – сказала ему Дэни.
Дореа шагнула вперед:
– Ты имеешь честь разговаривать с Дэйнерис из дома Таргариенов, перед тобой Дэйнерис Бурерожденная, кхалиси наездников и принцесса Семи Королевств!
Виноторговец упал на колени.
– Принцесса, – сказал он, наклоняя голову.
– Поднимись, я все же хочу попробовать то летнее вино, о котором ты говорил.
Торговец вскочил на ноги.
– Это? Дорнийское пойло. Оно не достойно принцессы. У меня есть сухое красное из Арбора, бодрящее и восхитительное. Прошу, позвольте мне подарить вам бочонок.
Кхал Дрого посещал Вольные города, привык к хорошему вину, и Дэни знала, что благородный напиток порадует его.
– Ты оказываешь мне честь, сир, – тихо и ласково проговорила она.
– Это честь для меня. – Купец покопался в задней части своего прилавка и извлек небольшой деревянный бочонок с выжженной виноградной гроздью. – Знак Редвинов, – сказал он, указывая. – Для Арбора. Нет напитка лучше!
– Мы с кхалом Дрого выпьем вместе. Агго, отнеси вино в мои носилки, прошу тебя. – Виноторговец просиял, когда дотракиец поднял бочонок.
Она заметила, что сир Джорах вернулся, лишь когда услышала непривычно резкий голос рыцаря:
–
Агго поглядел на Дэни. Она неуверенно кивнула:
– Сир Джорах, что-то не так?
– У меня жажда. Открой его, виноторговец.
Купец нахмурился:
– Вино предназначено для кхалиси, а не для таких, как вы, сир!