– Горшечница в колючей бурой тканине. Вот, значит, какой милорд желает меня видеть?
– Милорд желает видеть тебя живой. А в шелку и бархате горшки скрести затруднительно.
– Я уже наскучила милорду? – Рука Шаи, скользнув ему под рубашку, нашла его член, который от этого сразу затвердел. – А вот он хочет меня по-прежнему. Не приляжете ли со своей посудомоечкой, милорд? – засмеялась она. – Можете посыпать меня мукой и облизать с меня подливку…
– Перестань. – Ее поведение напомнило ему Данси, которая так старалась выиграть спор. Он отвел от себя ее руку, чтобы пресечь дальнейшие шалости. – Сейчас не время кувыркаться в постели, Шая. Возможно, речь идет о твоей жизни.
Ее улыбка погасла.
– Я сожалею, если вызвала неудовольствие милорда, но… нельзя ли просто усилить мою стражу?
Помни, она совсем еще молода, с глубоким вздохом сказал себе Тирион.
– Драгоценности можно заменить другими, – ответил он, взяв Шаю за руку, – и платьев нашить еще красивее старых. Для меня самая большая драгоценность в этих стенах – ты. В Красном замке тоже небезопасно, но все-таки гораздо безопаснее, чем здесь. Я хочу, чтобы ты была там.
– На кухне, – тусклым голосом отозвалась она. – И скребла бы горшки.
– Это ненадолго.
– Отец меня тоже загнал на кухню – потому-то я от него и сбежала, – скривилась Шая.
– Ты говорила, что сбежала, потому что отец заставлял тебя спать с собой.
– Это тоже было. Скрести горшки мне нравилось не больше, чем терпеть его на себе. – Она вздернула голову. – Почему ты не можешь поселить меня в твоей башне? Половина лордов при дворе содержит наложниц.
– Мне решительно запретили брать тебя ко двору.
– Твой отец – старый дурак. Ты достаточно взрослый, чтобы завести себе целую кучу шлюх. Он что, за безусого юнца тебя держит? И что он тебе сделает, если не послушаешься, – отшлепает?
Он ударил ее по щеке – не сильно, но достаточно чувствительно.
– Будь ты проклята. Не смей насмехаться надо мной. От тебя я этого не потерплю.
Шая на миг умолкла, и только сверчок продолжал трещать.
– Виновата, милорд, – сказала она наконец деревянным голосом. – Я не хотела проявлять неуважения.
«А я не хотел тебя бить. Боги милостивые, я веду себя, как Серсея».