Совок-4

Голоса в бассейне стихли, гомон, преимущественно женский, стал удаляться у нужную нам с Вовой сторону.

— Пора! — Нагаев протянул мне руку, — Давай! Сам пойду, а то ты, не дай бог, заплутаешь. А я-то тут каждый угол знаю! — возразить было нечего, да и все равно мы с самого начала договорились, что финальный аккорд исполнит Вова. Я сыпанул ему в ладонь подарков и проводил его до двери, выглянув наружу. Бассейн был пуст, а визги девиц доносились издалека. Нагаев пробежался вдоль бассейна и шмыгнул куда-то направо.

Как я не прислушивался, никаких тревожных звуков слышно не было. А через несколько минут появился и Вова.

— Всё сделал, — сообщил запыхавшийся, но на удивление, спокойный друг, — Валим отсюда!

Звонок другу, я сделал уже находясь далеко за пределами базы спортивного общества областного УВД.

Глава 8

Дожидаться и отслеживать, как будут тормозить и шмонать релакс полковника Мелентьева, мы с Нагаевым не стали. Здраво рассудив, что утро вечера мудренее, мы отправились по домам.

Эльвирин порог я переступил в первом часу. К моему вящему удивлению, моя домохозяйка еще не спала. Мало того, из прихожей я отметил, что она сидела на кухне. Раздевшись и пройдя через ванную, я зашел на кухню и увидел, что оплот прокурорского следствия напитывает своё роскошное белое тело национальным узбекским блюдом.

— Что ж ты, любимая, на ночь-то наедаешься? Этого приличная женщина не должна себе позволять. Ведь ты давно уже не пионерка и даже не комсомолка! — мстительно укорил я мадам Клюйко в отместку за утреннее притеснение.

— Вкусно! — не переставая жевать, пояснила она свое заслуживающее порицания поведение. — Ждала тебя, ждала, ужинать без тебя не садилась. И вот, не вытерпела! — Эльвира неуверенно посмотрела на пустую тарелку. Потом, уже с сомнением, повернула голову на стоящий на плите казан и вздохнула.

— Ты сам-то есть хочешь? Не накормили там тебя? — вроде бы равнодушно, но с профессиональной пытливостью осмотрела она меня.

— Есть я хочу, душа моя, но на ночь не буду! — мужественно отказался я от запоздалого ужина, — И где это «там» меня должны были накормить? Я, между прочим, делом занимался! Полковнику Мелентьеву духоту создавал!

— Это каким же образом? Тебе, что, совсем голову снесло? Что ты там еще придумал? — хозяйка вытерла салфеткой блестящие от жира губы и неодобрительно на меня посмотрела.

— Дошли до меня слухи, душа моя, что наш Аркадий Семенович порочит высокое звание коммуниста и, что еще печальнее, честь милицейского мундира! Что, будучи женатым человеком и, страшно сказать, зятем первого заместителя Политуправления МВД СССР, он кобелирует с неприличными девицами! — я огорченно и ожидая встречного понимания, посмотрел на Эльвиру Юрьевну.

Однако понимания в ее глазах не увидел. Женщина смотрела на меня не то, чтобы неодобрительно, но точно, без энтузиазма.

— Сергей, тебе все это не противно? — с легкой гримасой поинтересовалась прокурорская барышня, — Ты же не парторг и не замполит, не жалко тебе на это время тратить?

— Не жалко, любимая, я комсомолец и должен всячески способствовать искоренению аморальщины в наших милицейских рядах! Мы, таки беспощадно будем выжигать язвы блядства и прелюбодеяния в наших внутренних органах! — с трагичным пафосом объявил я Эльвире, наливая себе чаю.

Та с нескрываемым удивлением смотрела на меня, как на придурка.

— Ты, солнце мое, так на меня не смотри! Узоров на мне нет! — отхлебнул я из бокала, — Ты лучше завтра с утра сводку за ночь затребуй! И не по тяжким, а всё, что было зарегистрировано. А я тебе часиков в десять перезвоню. Договорились?

— Договорились, — задумчиво ответила советница юстиции, — И что там в этой сводке ты предполагаешь увидеть? — спросила проницательная Эльвира.