И оба тренера чуть ли не как лучшие друзья, выйдя со стадиона, направились в сторону автобусной остановки.
После ужина разговор тренера и Фомина с командой изрядно затянулся, вновь обсуждали ошибки сегодняшней игры, решали, как и что делать завтра. Как обычно вел эти разборы Фомин, а Серегин в это время слушал его не менее внимательно, чем ребята, и строчил и строчил в своей тетрадке.
Когда Вовка уже собрался домой, на улице стемнело.
— Слушай, может, сегодня останешься в пансионате, — предложил Серегин, — завтра игра в десять часов, чего тебе лишнего бегать.
— Да не, Иваныч, — сказал Фомин, — дома думают, что я ночевать приду, знаешь, какой шум мать поднимет?
Он шел по вечернему поселку. Как обычно на улице в это время почти никого не было. Когда до дома оставалось всего ничего, навстречу ему вышло два парня, лет восемнадцати.
По виду явно они косили под урок.
— Ну чо, пацан, — сказал один из них, — давай выворачивай карманы.
Вовка, глянув назад, увидел, что из темноты появляются еще два силуэта, и спокойно спросил:
— Мужики, я вас не знаю, вы ведь не из поселка? Знаете, что с вами будет?
Один из парней сплюнул и, матерно выругавшись, сказал:
— Кранты тебе, футболист, просил один человек с тобой серьезно поговорить. Приветы передать от Гены Жбанова.
В это время Вовка, уловив движение за собой, резко отпрыгнул в сторону и в место, где он только что стоял, ударила тяжелая арматурина. И тут же ему пришлось дернуть головой, мимо нее пролетел кулак, сильно зацепив ухо, от боли Вовка зашипел, но, не потеряв присутствия духа, прыгнул вперед и ударом головой в грудь сбил разговорчивого парня. Он уже собирался удрать в открывшееся окно, как на плечо обрушился мощный удар, и он от боли потерял сознание.
Когда он пришел в себя, то услышал стоны и сосредоточенное хеканье. Правое плечо жутко ломило.
Открыв глаза, он увидел, как несколько парней увлеченно пинают два валяющихся тела, от которых и слышались стоны.
Он попытался пошевелиться, и плечо пронзила такая боль, что он сам непроизвольно застонал.
— Эй, Фома, ты как, живой? — спросил знакомый голос.
Открыв зажмуренные от боли глаза, Вовка увидел лицо Витьки Графова, склонившегося над ним.
— Живой, — хрипло сказал Фомин и с помощью Витьки встал на ноги, опять не удержавшись от стона. Услышав этот стон, пинающие начали бить лежачих еще яростней, приговаривая: — Совсем падлы городские рамсы попутали, в поселок, как к себе домой ходят.
Увидев, что Вовка, хоть покачиваясь, но стоит, Графов отошел от него и подошел еще к двум своим приятелям, которые, заломив руки городскому парню, уткнули его чуть ли не в землю носом.