— Ну прямо, не получится, что, мы зря тренировались. Сыграют и без меня. Но завтра будет видно, может, сам смогу выйти на поле.
Он распрощался с галдящими парнями, которые были довольны, что отпинали городских, и направился домой.
Когда он зашел домой, на него был сразу устремлен мамин подозрительный взгляд.
— Вовик, ты почему грязный такой, ты что, по дороге еще в футбол играл, а что у тебя с правой рукой? Что стряслось? Говори!
— Да там, мама, ничего страшного, подрался по пути домой.
Отец, как всегда сидевший у стола с папиросой, встал и подошел к сыну, внимательно посмотрел на него.
— У тебя ссадина на виске, что, в ухо прилетело? — спросил он.
— Да ухо ерунда, — скривился Вовка, — мне, похоже, колом по плечу попало. Батя, помоги снять рубашку.
Когда та была снята, раздался восхищенный Мишкин возглас, а мать охнула и заплакала.
— Говорила ведь тебе не ходи по ночам, вот и доходился, — обвиняюще закричала она.
Вовка посмотрел на правое плечо, на нем сейчас была большая багровая опухоль.
— Дай руку, — сказал отец, и взяв ее в свои ладони, начал двигать, несмотря на Вовкин скрежет зубов. Затем он прощупал плечо и удовлетворенно сказал: — Ни вывихов, ни переломов нет, зуб даю. А вот трещина в ключице или лопатке запросто может быть, придется тебе с фиксирующей повязкой пару недель походить.
— Да ты что, батя! — воскликнул Вовка. — У меня же соревнования, турнир!
— Ну и что, — хмыкнул отец, — все равно ведь играть не сможешь.
В это время мать, вытерев слезы, предложила:
— Вовик, давай намажем йодом и забинтуем, все быстрее пройдет.
Отец с сыном посмотрели друг на друга и оба засмеялись.
— Эх, если бы от йода все заживало, — с грустью сказал батя, — а вот зафиксировать руку придется, а то и спать не сможешь. Давай садись, горе ты наше, сейчас повязку тебе сделаю, еще не забыл это дело.
Вскоре повязка была наложена, и семейство село за вечерний чай.
Брать чашку левой рукой было очень неудобно, но пришлось.