Но тут в раздевалку зашел директор завода. Он без слов крепко обнял Вовку и гордо огляделся по сторонам.
— Видали, — громко заявил он, — каких орлов растим. Молодцы, ребята, не посрамили наш завод. Надеюсь, что весной вы вернетесь в свой родной клуб, — с этими словами он пристально посмотрел на помрачневшего тренера.
Директор долго не задержался, крепко пожал всем игрокам руки и, пообещав помочь с инвентарем, ушел.
Понемногу толпа болельщиков расходилась. Но когда Вовка вышел из будки, то обнаружил, что его дожидается десяток мальчишек, среди которых сразу разгорелась борьба за право нести его амуницию.
Вовка шел рядом с отцом, парни во главе с Мишкой неслись впереди, оживленно обсуждая прошедшую игру.
Под ногами скрипел снег, на душе у Фомина было легко и светло.
— Знаешь, сын, — неожиданно сказал отец, — честно скажу, никогда не ожидал от тебя таких талантов. Да что говорить, год назад ты совсем другим человеком был. Я же тебя драть не успевал, лупцевал как Сидорову козу. Неужели это молния так твою жизнь повернула? Не понравилось мне, что работу токаря ты бросил. Все же это надежный кусок хлеба. Но теперь ясно вижу, талант у тебя имеется. Смотри только не пропей и не прогуляй его.
— Ты что, батя, — оскорбился Вовка, — я что, повод дал тебе так думать?
Павел Александрович покрутил головой.
— Ну, если бы ты повод дал, то я бы не посмотрел, что ты нынче известный спортсмен, жопу бы заголил и ремнем вразумил.
Вовка засмеялся.
— И не стыдно тебе было бы взрослого сына, которому директор завода руку жмет, ремнем стегать?
Батя в ответ также усмехнулся:
— Да ладно, это так, для порядка сказал. Если ты заметил, то и Мишке с лета ни разу еще не перепадало. Даже странно, что вы оба за ум взялись.
Дома уже в коридоре аппетитно пахло пирогами.
Мишка с грохотом бросил всю Вовкину амуницию и побежал делиться с мамой всеми событиями сегодняшней игры. Та с улыбкой слушала его слова и пыталась сказать, что уже все это знает из сообщения по репродуктору. Когда Вовка разделся до пояса, чтобы умыться, она подошла к нему и провела пальцем по свежим кровоподтекам.
— Тяжело, Вовик, победа далась? — тихо спросила она.
— Да ты что, мама, это разве синяки? — воскликнул сын. — Это ерунда, вот на спине у меня действительно отметина так отметина, на всю жизнь!
Ужин не затянулся, Вовка устал так, что лежа качало, и как только добрался до койки, его сморил сон.
Воскресным утром все еще спали, когда Фомин встал и начал собираться на тренировку.