— А это еще кто такой? — спросил удивленный Вовка. — Что еще за графья тут живут?
— Да не графья, а Граф, шестерка Софрона. Ты когда сказал бате, что тебя Граф побил, так он тебе еще добавил, сказал, что если не можешь сдачи дать, не жалуйся, вдвойне огребешь.
Вовка задумался.
Да, у Павла Александровича воспитание было то, что надо. Ну что же, пора менять приоритеты.
— Миха, давай, бери карточки и сумку, мы идем в магазин, — скомандовал он.
Брат окинул Вовку сомневающимся взглядом, но все же полез в комод и вытащил из верхнего ящика два желтоватых листка карточек, из которых сегодня продавцы вырежут два прямоугольничка, по которым им придется получить хлеб и масло.
Когда они подошли к магазину, очередь из бабок и дедок выходила из магазина метров на двадцать. Сначала Вовка слегка сдрейфил, в его детстве он такие очереди видел только в 1964 году, когда в Союзе был неурожай. Но потом, когда он заметил, что никто не лезет вперед и сзади к магазину никто не подходит, то решил, что и сегодня они получат всё, что нужно. В очереди их знали многие, и те, кто знал, знали и о молнии, и вскоре его уже задолбали вопросами о самочувствии. Время в очереди шло медленно, но все же она двигалась. К шести вечера они попали в магазин.
— Хорошо, я мамке записку написал, а то побежала бы искать, — сказал Мишка, — она уже домой скоро придет.
Когда с хлебом и маслом, налитым в бутылку из-под ленд-лизовского американского виски, они вышли на улицу, уже смеркалось.
— Ну вот, Вовка, давай бегом домой, а то опять, как в тот раз, кодлу встретим, и всё. Хлеб отберут, а тебе морду начистят.
— А тебе что, не чистят, что ли, — удивился Вовка.
— Не, я еще маленький, — сказал Мишка, — считается западло меня бить.
Они шли по плохо освещенной улице, до дома оставалось совсем немного, когда из-за ближайшего угла вышли четверо парней.
— Эй, парнишки, ну-ка швартуйтесь к нам, — прозвучал уверенный голос, — деньги, махру сразу доставайте.
— Я же тебе говорил, — раздался в Вовкином ухе жаркий Мишкин шепот, — сейчас все отберут да опять тебе морду начистят.
Подойдя ближе, Вовка в свете ближайшего фонаря оценил диспозицию. Трое парней, его одногодков, и парень постарше года на два. Все они строили из себя урок и были одеты соответственно. Вокруг не было ни души.
— Ты опять здесь, пацан! — вновь раздался обрадованный голос. — Мало получил в прошлый раз?
— Представьтесь, ребята, а то нехорошо, вы меня знаете, я вас нет, — спокойно ответил Вовка.
Парни недоуменно переглянулись. Потом один из них, мелкий веснушчатый мальчишка в надвинутой до ушей кепке, заикаясь, сказал:
— П-п-парни, его же на днях молнией ша-шарахнуло, г-г-говорили, что о-он п-п-память п-потерял.