— Сейчас?
— Да.
Снова пауза.
— В инструкции об этом ничего не сказано.
— Переключите меня на главного диспетчера.
— Он уехал в отпуск.
— Соедините с управляющим отделения.
— Он уехал в Лорел на пару дней.
— Позовите кого-нибудь, кто сейчас на службе.
— Я на службе.
— Послушайте, — медленно, сдерживая ярость, сказала Дагни, — вы понимаете, что поезд стоит, пассажиры брошены посреди дороги?
— Да, но откуда мне знать, что с этим делать? В правилах ничего об этом не сказано. Теперь, если случается крушение, мы высылаем ремонтный состав, но если аварии нет… Вам не нужен аварийный поезд?
— Нет. Нам не нужен ремонтный состав. Нам нужны люди. Вы понимаете? Живые люди, чтобы вести паровоз.
— В правилах ничего не сказано про людей без поезда. Или про поезд без людей. В инструкции не сказано, когда нужно вызывать бригаду среди ночи и посылать ее разыскивать поезд неизвестно где. Никогда о таком не слышал.
— Теперь слышите. Вы не знаете, что вам следует делать?
— Кто я такой, чтобы это знать?
— Вам известно, что ваша работа — обеспечивать движение поездов?
— Моя работа — следовать инструкциям. Если я стану рассылать бригады, один Бог знает, что произойдет! Кто я такой, чтобы при Объединенном совете и всех регулирующих постановлениях самолично принимать решения?
— А что будет, если у вас на линии застрянет поезд?
— В этом нет моей вины. Я тут ни при чем. Меня не в чем упрекнуть. Я не мог этого предотвратить.