— А чо еще делать? Скажите, мы сделаем…
— Ну а если уехать куда-нибудь? Например, в Абакан?
— А кто нас там ждет, в Абакане? Куда там уедешь? То-то, некуда…
— Хорошо… Вот у меня в руке волшебная палочка… (Володя вытащил ручку из полевой сумки.) Вот я ей сейчас взмахну, и у вас у каждой в Абакане будет по квартире. Представляете? Вот взмахну — и по квартире. Что тогда будете делать?
К этому моменту все оставили свои дела. Дима и Наташа опустили рулетку, так и стояли с концами ее в руках. Андрей распрямился от нивелира, еще когда Оля подошла к Володе, так и стоял в напряженной позе. Даже Фомич высунулся из-под машины, где деловито что-то подворачивал, и тоже уставился на граций.
А те тоже обалдели и с полминуты хлопали глазами.
— Ну? Вот у вас нет проблемы перебраться в Абакан, все решено! Чем тогда вы будете заниматься?
— А это вы все придумали, — сказала, наконец, девица в халате, — нет у вас на самом деле там квартиры. А если и есть — вы нам ее не отдадите.
— Точно! — обрадовалась грация в рваной куртке. — Ясное дело, дядечка нам ее не отдаст!
И все, и расслабились грации, нашли причину не думать, не искать других версий судьбы, спокойно, с чистой совестью спиваться в своем Камызе, точно зная: ничего в их судьбах изменить нельзя. Нипочем и никогда. Молчали и экспедишники.
— Ну вот, Оля, ты получила ответ?
— Наверное, да, получила… Но это же ужасно, Владимир Кириллович! Давайте же что-нибудь сделаем!
— Себе взять хочешь? — вступил в беседу Фомич. — Бери, мать вряд ли дорого возьмет, а ты ее не старше. Хочешь взять?
Оля покраснела, замотала головой. Фомич хохотал.
А три грации так и сидели до вечера, часов до семи. Сидели без кусочка хлеба и ничего не дали малышу, только мать сунула ему грудь мимоходом. Ольга не выдержала, опять покормила ребенка.
— Чо… тьфу ты! Действует как… Что, Владимир Кириллович, этих архаровок тоже везти куда-то надо? В Усть-Буранный или там куда?
— Бога ты не боишься, Фомич. Если и отвезем их, то в деревню. Девочки, вас подвезти?
— Ой, подвезите нас, пожалуйста! Подвезите! Любку только нельзя, ее бить будут.
— Кто ее будет бить? За что?
— Меня папка убить обещался, если опять с кем-то крутить буду… Он, папка, детишков не любит…