Страна между ЕС и Россией напоминала шар для игры великих держав. Западные украинцы уже едва сдерживали свою ненависть к России. Во многих семьях не забыли, как Сталин забрал их территории у Польши в ходе реализации пакта Гитлера – Сталина в 1939 году и интегрировал их в Советский Союз. Между тем восточные украинцы – в основном украинизированные русские – не хотели исторического разрыва с Россией. Их предки бросили вызов фашизму, сами они не хотели жить на Украине, где ставили памятники союзникам Гитлера, таким как националист Степан Бандера, и собирались запретить русский язык.
В эти драматические часы Путин советовался со своими ближайшими соратниками. Спикер парламента Сергей Нарышкин также поспешил в апартаменты президента в Кремле. Придирчиво были просчитаны все риски: «Россия не должна терять свой Черноморский флот, дислоцированный в Крыму. Альтернативы этой базе в Севастополе нет».
Путин знал это. Украинцы практически контролировали узкий Керченский пролив, который соединял Черное море с Азовским. Так что флот не мог быть переведен на Азовское море. Если Украина однажды станет членом НАТО, пролив будет закрыт для кораблей российского флота. Но без боеспособного Черноморского флота Россия навсегда бы лишилась своего статуса великой державы. Из Крыма проводились российские военные операции на Средиземном море, откуда Россия планировала восстановить свое влияние на распадающемся Ближнем и Среднем Востоке.
Еще сложнее, однако, двусторонние отношения стали из-за газовых войн. До 2004 года Украина всегда получала дешевый газ из России и отменно зарабатывала на транзите природного газа через свою территорию на Запад. Но после разрыва между Москвой и Киевом в результате оранжевой революции московские субсидии резко прекратились. Россия потребовала от соседней страны рыночной цены за свои энергоносители. Спор обострился, Киев бесцеремонно прекратил любые платежи в Москву, после чего Россия отключила газ на Украину. Для Украины это не составило проблемы – она незаконно забирала нужный ей газ из газопровода на Запад. В январе 2006 года газ неожиданно больше не поступил в Евросоюз.
Ветров прекрасно понимал, что Россия по праву считала себя невиновной по отношению к Украине и к разгневанно заглядывающему в трубу Западу. Но Украина ловко взяла на себя роль жертвы, представив мировому сообществу свою байку о злой империалистической России, и почти решила в свою пользу пропагандистскую войну, поскольку мировая пресса солидаризировалась с украинской позицией. Российские аргументы и возражения были оставлены без внимания, реальные факты скрыты, даже Ветрова просто заткнули. Все дело в транзитном конфликте, а не в конфликте с поставщиками, подчеркивал он снова и снова. Но образ дикого русского медведя, который хотел проглотить маленькую Украину, навсегда закрепился за границей.
В январе 2009 года игра повторилась – ровно по такому же сценарию. Россия вдруг стала отъявленным врагом Запада, потому что – как утверждалось – использует энергию в качестве оружия. Многолетний имидж России как надежного поставщика энергии и стратегического партнера Запада стал хрупким, и некоторые надеялись, что он рухнет, как карточный домик.
Конечно, Путин не был слепым, от него не укрылось, что газовые войны должны были служить средством вывода Украины из-под влияния России. Ввиду эскалации ситуации в начале 2014 года ему пришлось сделать вывод, что в случае переворота и захвата власти сторонниками НАТО в Киеве положению России в Европе будет нанесен урон. Его амбиции великой державы были бы позорно аннулированы.
Путин издал упреждающий указ. Российским государственным служащим больше не разрешалось владеть имуществом за границей, включая личные банковские счета, поскольку в противном случае они могли стать жертвами шантажа со стороны западных государств. Путин ожидал санкций и был готов к борьбе. Его люди ворчали, но следовали указаниям, которые Путин, как оказалось, сделал в мудром предвидении. Российский политолог Андреев поделился личным опытом:
– Ему нет дела до коррумпированного Януковича, но он хочет предотвратить такое же линчевание украинца, как это было с Каддафи.
ЕС также стремился успокоить украинскую ситуацию. 21 февраля тройка министров иностранных дел ЕС из Германии, Франции и Польши отправилась в Киев, чтобы выступить посредниками во взрывоопасной атмосфере между революционными лидерами Майдана и Януковичем. Фактически был достигнут один результат: украинский президент пообещал больше не цепляться за власть и объявить новые выборы как можно скорее, чтобы через референдум прояснить политическое будущее страны. В ответ должны быть прекращены атаки демонстрантов на государственную власть. Противники посмотрели друг другу в глаза и пожали друг другу руки. Министры иностранных дел ЕС сияли. Кое-кто из них уже рассчитывал на Нобелевскую премию мира.
Как только высокопоставленные гости уехали и чернила на подписанном документе еще не успели просохнуть, в Киеве начался государственный переворот. Активисты, особенно отлично подготовленный «Правый сектор», штурмовали президентский дворец, правительственные здания и штаб-квартиру партии Януковича. Безнадежно переполненный Майдан превратился в ад. В воздухе свистели пули, несколько демонстрантов и силовиков, смертельно раненные, упали на землю. Эта кровавая баня, в этом Ветров не сомневался, была продуманной провокацией, кто-то хотел продолжать разжигать протесты против государственной власти, и прежде всего – эскалацию насилия.
Янукович обратился в бегство. Россия обвинила ЕС в нарушении данного слова и легитимизацию неконституционного государственного переворота. Западная интерпретация не заставила себя долго ждать: «Украинский народ наконец освободился от российской тирании и завоевал свою свободу!»
Этот лозунг теперь был навечно высечен в камне, история больше не могла быть переписана, да и с какой стати: западные журналисты просто не могли поверить, что значительная часть украинского населения отвергла революцию Майдана. И наоборот: в России никто не хотел верить, что так много украинцев на самом деле вышли на улицу ради западных ценностей, а не за мзду.
В эти часы эскалации Ветров чаще всего сидел перед телевизором, чтобы следить за происходящим, или давал интервью о ситуации на Украине, к большому неудовольствию тех, кто был исключительно заинтересован в распространении своей правды. Во время творческого перерыва Ветров позвонил магистру рыцарского ордена в Бонн:
– Неужели Янукович – тот самый упомянутый Нострадамусом государственный деятель, кто лишен прав и ввергает мир в хаос?
Ветрову было любопытно, что теперь скажут тайные общества о Путине как о вперед смотрящем полководце, когда он навсегда потерял Украину.
В течение нескольких следующих дней события быстро сменяли друг друга. Сначала Верховная рада Украины приняла карательный закон, ограничивающий использование русского языка в стране. Разгоряченные революционеры Майдана вряд ли могли бы нанести более разгромный удар против своего пророссийского меньшинства.
В России долго не колебались и в ходе тайной операции рыцарей плаща и кинжала забрали у Украины Крым. Украинские военные гарнизоны были заблокированы и разоружены. Сопротивления они не оказали. Референдум о будущем Крыма был быстро назначен – подавляющее большинство проголосовали за объединение с Россией.
Без широкой поддержки крымского населения был бы невозможен этот процесс, который в зависимости от перспективы рассматривался как аннексия или воссоединение.
ЕС и США немедленно ввели санкции против России. Но на Западе звучали и голоса, которые могли осмыслить действия России. Несомненно, новое прозападное правительство в Киеве решило бы вступить в НАТО сегодня, а не завтра. Россия едва ли могла бы тогда противостоять мощному давлению и вывела бы свой Черноморский флот из Крыма, тем самым признав себя побежденной. Санкции были бы приняты в любом случае, в худшем варианте военные корабли США пришвартовались бы в Крыму. Кремлевское руководство выступило против геополитического отступления.
ebooksa