Ветров вскоре осознал свое бессилие в таких разговорах. Он больше не видел никакого смысла раскрывать Западу глаза на Россию. Его больше не слушали. А ведь Россию так легко было понять. После распада Советского Союза русских потянуло в хваленую Европу. Они прибыли, выучили и усвоили важные элементы оплота своих устремлений. Вот только в последующие годы Европа семимильными шагами устремилась в постмодерн. Русские больше не признавали новую Европу своей и с тех пор отвергали ее. Отсюда и весь конфликт, полагал Ветров.
Ветров глубоко вздохнул, когда самолет приземлился в новом Донецком аэропорту. События последних нескольких недель, месяцев, да фактически даже последних нескольких лет все больше расстраивали его. Он чувствовал себя бессильным борцом с ветряными мельницами.
Но все же окончательно он, по-видимому, не был вытеснен из игры власть имущих, поскольку был на пути к важной встрече, где ему предстояло выступить с предложениями по разрешению украинского кризиса. В точности он не знал, кто его здесь ждал, приглашение дошло до него по секретному каналу и было сформулировано весьма расплывчато. Впрочем, его едва ли удивляло нечто подобное, он был рад любой возможности быть выслушанным и поделиться своим опытом эксперта. Это были трудные времена.
Черный микроавтобус ждал гостя прямо у взлетно-посадочной полосы и сразу же поехал в центр. Ветров с трудом узнал провинциальный город. Он был словно отполирован, современные офисные здания, гостиницы, кинотеатры, рестораны украшали улицы. Ему показали стадион, казавшийся гигантским на фоне окружающих построек, некий олигарх вовремя завершил строительство к чемпионату Европы по футболу 2012 года. Люди были в хорошем настроении и не подозревали о тех ужасах, которые их скоро настигнут. Киевские события в Донецке еще не ощущались. Перед небоскребом со стеклянным куполом машина, скрипнув тормозами, остановилась. Водитель показал путь наверх.
Ветрову понадобилось время, чтобы проникнуться эффектом футуристического фасада. Он не хотел терять надежду на лучшее будущее и был готов здесь за него бороться. Таким же признаком мирного взаимопонимания были его совместные с Геншером усилия по освобождению Ходорковского. Он с улыбкой вспомнил день этого маленького триумфа.
Двумя месяцами ранее заметно постаревший бывший министр иностранных дел Геншер и Ветров сидели вместе в холле аэропорта общего назначения в Берлине – Шенефельд. Через считаные минуты срочные новости должны были потрясти мировую общественность.
– Надеюсь, наш успех приведет к исправлению образа врага, – вздохнул Геншер. Его закулисная работа принесла свои плоды. Несколько часов тому назад президент Путин принял решение помиловать олигарха Ходорковского, отбывавшего срок в колонии. Несмотря на большое сопротивление, исходившее из своих собственных рядов, потому что спецслужбы хотели сотворить из поверженного олигарха вечный назидательный пример.
Ходорковский действительно приземлился спецрейсом в Шенефельд, лишь через несколько часов эта информация попала на новостную ленту.
Не попав на глаза ни одному папарацци, черный микроавтобус заехал на взлетно-посадочную полосу и исчез с прибывшим пассажиром в мегаполисе. Никем не замеченный, он въехал в подземный гараж Адлона. Поднявшись в номер люкс, бывший олигарх, все еще в тюремной одежде, попросил белых колбасок и водки. Он с интересом изучил айфон. Такой аппарат не попадал ему в руки за долгие годы, проведенные в колонии.
Геншер позвонил в Федеральную канцелярию и выпустил пресс-релиз. В СМИ медленно просочилась информация о том, что Ходорковский был на свободе благодаря тайной дипломатии.
У Путина были веские причины разрешить Ходорковскому после десяти лет заключения уехать в Германию к его смертельно больной матери. Ему больше не придется терпеть надоедливые просьбы государственных лидеров, которые при каждом приеме в Кремле заводили разговор об освобождении «политзаключенного». Опять же он помог своей немецкой коллеге Меркель добиться внушительной дипломатической победы.
Осужденный в России уголовный преступник, считавшийся борцом за свободу на Западе, был отпущен в эмиграцию в Германию по гуманным соображениям, чему успешно способствовал Геншер. В итоге в своем официальном ходатайстве о помиловании Ходорковский пообещал не вмешиваться в политику в будущем.
Московские контакты Ветрова сообщали, что Путин втайне рассчитывал на жест благодарности со стороны Меркель – что вопреки своим предыдущим заявлениям она все же приедет на зимние Олимпийские игры, которые скоро начнутся в Сочи. Этот международный мегаспортивный фестиваль был любимым ребенком Путина, который выиграл право провести Олимпиаду в России в жесткой конкурентной борьбе с другими претендентами. Курорт, плохо используемый с советских времен, был частично расположен на живописном берегу моря, частично в заснеженных горах. Путин превратил его в сверкающую жемчужину на Черном море. Теперь он ожидал похвалы и признания.
Но Меркель упорно молчала – ни единого слова благодарности не было ею произнесено. Ветров мог только покачать головой: серьезная дипломатическая ошибка, ведь правильный жест мог бы предотвратить начинающуюся драму на Украине.
Тем временем в Киеве и других горячих точках через социальные сети драматично накалялись эмоции. Давно испробованная в других местах современная боевая техника, как когда-то танки, покатилась на фронт. Раньше на поле боя размахивали секирами, потом в ход пошли пушки, штыки и истребители. Теперь прибегают к еще более мощным боевым инструментам. Пробил час социальных сетей, кибервоинов в интернете, проповедников ненависти в прессе. Пропагандисты бросили в бой все свое влияние. Запад прибег к полному набору средств в борьбе с Россией: словесное запугивание, унижение, личная дискредитация, историческая компиляция, отрицание какой-либо морали. С этим новым, остро заточенным репертуаром противник будет выведен из строя и подавлен. Россия пошла по тому же пути, искала и нашла сочувствующих своей точке зрения. Каждая сторона хотела нанести противоположной как можно больший урон, лишить противника человеческого облика.
В центре Донецка Ветров поднялся на лифте на самый верх суперсовременного многоэтажного офисного здания. У него был наготове план выхода из кризиса: он предлагал федерализацию Украины по немецкой модели. Только так еще можно было в последнюю минуту предотвратить распад страны. Но он боялся, что опоздал. Киев, Иерусалим Востока, увяз в гражданской войне.
Эскалация казалась неудержимой. Раскол между коррумпированными правителями и обедневшим населением глубоко проник в общество. Внутреннюю трещину между востоком и западом Украины уже нельзя было склеить.
К этому прибавилась геополитика иностранных держав. США и ЕС оттащили Украину от России. Россия, со своей стороны, поставила Украину в тупик и не позволила ей перебежать в НАТО. Эта взрывоопасная смесь давно накопившихся конфликтов разрядилась на улицах Киева, превратив их в ад, который мог поджечь всю Европу.
Ветров осматривал портреты царей на стенах роскошных офисных помещений. В этот момент к нему подошел второй по влиятельности человек в стране. После минутного молчания он сказал, также глядя на картины:
– Тысячу лет назад в Киеве древнеславянский народ русских массовым крещением принял христианство. Этот исторический момент навсегда связал славян.
ebooksa