— Он там, — сказал Бек, указывая на ведущие на нижний уровень ступени. Набрав в легкие побольше воздуха, Райли пошла за ним. Она сжала в руках целую охапку бумажных платочков, которые достала из кармана пальто.
Сильный запах лилий ударил ей в нос, когда они подошли к двери. В комнате стояла большая ваза с цветами. Она их ненавидела. Кому-то они напоминали о воскрешении, а для нее были символом смерти и потери. В дальнем конце комнаты стоял простой сосновый гроб. Крышка закрыта.
«Папа».
Она застыла на месте. «Ты можешь лгать себе сколько угодно, пока не увидишь его в гробу, тогда прятаться от реальности будет негде».
Бек откашлялся.
— Райли?
— Дай мне минуту, — сказала она, хотя понимала, что этого все равно будет недостаточно.
— Легче не будет.
Она посмотрела на него, уловив в его голосе нотки понимания.
— Я все еще помню похороны дедушки, — сказал он. — Мне было десять, за мной заехал дядя. Он волоком тащил меня всю дорогу до Северной Джорджии. Я плакал, как ребенок.
— Каким был твой дедушка? — поинтересовалась она. Бек никогда не рассказывал о своей семье.
На его лице появилось задумчивое выражение.
— Элмор был сварливым стариком. Он жил в горах и гнал самогон. — Бек взглянул на нее. — Он научил меня ловить белок и скручивать сигареты.
— Именно то, что должен уметь каждый десятилетний парень.
Он усмехнулся.
— Кто-то со мной не согласится, но он был хорошим стариком. Элмор сказал мне, что я смогу стать, кем захочу. — Он посмотрел на гроб. — Как и твой отец.
Пульсирующая боль в сердце нарастала.
— Ты… ты действительно нравился папе.
Глаза Бека затуманились. Он промокнул слезы, как будто они были признаком слабости.
— Единственное, чего мне хотелось, чтобы он мной гордился.