— Садись, — сказал тот, что шел с Фомой. — Есть хочешь?
— Нет, — помотал головой Фома. Он ждал, что кэлпи предложит поесть еще раз, но тот пожал плечами.
Остальные кэлпи разглядывали Фому, сощурив глаза цвета чищеного серебра.
— Этот? — спросил один. Они все говорили на языке Территорий, это было странно и удивительно.
— Да, — сказал тот кэлпи, что привел его.
— Такой маленький?
— Мы за него положили четверых.
— Маленький учится, большой умирает.
— Я не стану есть вашу поганую еду, — сказал Фома, — вы убийцы. Вы жаб жрете.
— Да, — согласился сидящий кэлпи.
— И еще вы пидоры! — заявил Фома, расхрабрившись.
— А что это? — спросил кэлпи с интересом.
— У вас нет баб. Вы, ну, живете друг с другом, — пояснил Фома и покраснел.
— Да, — кивнул кэлпи необидчиво.
— В общем, не стану есть вашу говенную еду, — повторил Фома. Получилось почему-то неубедительно.
— Умрешь с голоду, — сказал кэлпи. — Это не жаба. Это рыба.
— Тебя не обидят, — сказал другой кэлпи и подвинулся, освобождая место рядом с собой, — ты нам нужен. Садись, ешь.
— Не прикасайся ко мне, урод, — процедил Фома сквозь зубы, сел и взял ложку обеими руками. К пальцам потихоньку возвращалась чувствительность.
Котелок поставили на плоский камень, и кэлпи, соблюдая неведомый Фоме порядок, полезли туда деревянными ложками; светлая древесина светилась в зеленом полумраке. Фоме дали такую же ложку. Он не выдержал, зачерпнул горячий отвар. Еда была неожиданно вкусная — или ему это с голоду показалось?
Зеленый часовой переливчато свистнул из ветвей. Кэлпи насторожились, побросали ложки, встали — двигались они осторожно и легко, точно звери или огромные насекомые.