Гарри Поттер и орден феникса

– Только не возникайте, – умоляюще прошептала Гермиона Рону и Гарри. У обоих окаменели лица, а руки сжимались в кулаки. – Ему только этого и надо.

– Я что хочу сказать. – Малфой, злобно сверкнув серыми глазами на Гарри и Рона, сильнее повысил голос: – Если это зависит от связей в министерстве, по-моему, у них нет шансов. Папа говорит, там уже много лет ищут повода уволить Артура Уизли… Я уж о Поттере молчу… Папа сказал, еще чуть-чуть – и министерство отправит Поттера к святому Лоскуту. Там вроде есть отделение для этих… Ну, у кого в мозгах волшебной палочкой помешали…

Малфой отвесил нижнюю челюсть и закатил глаза. Краббе и Гойл зашлись дебильным гоготом, а Панси Паркинсон завизжала от восторга.

Что-то больно ударило Гарри по плечу и отбросило в сторону. Через секунду он понял, в чем дело: это, бросившись на Малфоя, мимо пронесся Невилл.

– Невилл, стой!

И Гарри цапнул его сзади за мантию. Невилл отчаянно вырывался и пытался дотянуться до Малфоя, а тот застыл, совершенно опешив.

– Помоги! – крикнул Гарри Рону. Он сумел обхватить Невилла за шею и тащил его назад, подальше от слизеринцев. Краббе и Гойл загородили собой Малфоя и играли мускулами, готовясь в любую минуту ринуться в бой. Рон схватил Невилла за руки и помог Гарри отволочь его к гриффиндорцам. Лицо Невилла было пунцовым; рука Гарри давила ему на горло, и слов было почти не разобрать, но иногда доносилось:

– Не… смешно… не… сметь… Лоскута… ему… покажу…

Дверь распахнулась. На пороге стоял Злей. Его черные глаза пробежали по линейке гриффиндорцев и остановились на Гарри и Роне, пытавшихся совладать с Невиллом.

– Поттер, Уизли, Лонгботтом? Деремся? – холодно и высокомерно произнес Злей. – Минус десять баллов с «Гриффиндора». Поттер, отпустите Лонгботтома, иначе будете наказаны. Все в класс.

Гарри отпустил Невилла. Тот стоял, тяжело дыша и гневно сверкая глазами.

– У меня не было другого выхода, – с трудом переводя дух, выговорил Гарри и поднял с пола рюкзак. – Краббе с Гойлом разорвали бы тебя на куски.

Невилл ничего не ответил, схватил свой рюкзак и решительно направился на урок.

– Во имя Мерлина, что это было? – медленно произнес Рон, когда они с Гарри двинулись следом.

Гарри промолчал. Он прекрасно знал, почему упоминание о психиатрическом отделении больницы св. Лоскута так сильно расстроило Невилла. Но он поклялся Думбльдору никому не выдавать эту тайну. О том, что Гарри все известно, не знал даже сам Невилл.

Гарри, Рон и Гермиона, как обычно, прошли в самый конец класса, сели, достали пергамент, перья и учебник «Тысяча волшебных трав и грибов». Все вокруг оживленно шептались, обсуждая странное поведение Невилла, но замолчали, стоило Злею с гулким грохотом захлопнуть дверь.

– Обратите внимание, – презрительно процедил Злей, – что сегодня у нас на уроке присутствует гостья.

Он махнул рукой в темный угол, где с пергаментом на коленях сидела профессор Кхембридж. Гарри поднял брови и искоса взглянул на друзей. Злей – и Кхембридж. Два самых ненавистных учителя. Непонятно, за кого болеть.

– Сегодня мы продолжаем заниматься живительной жидкостью. Свои творения вы найдете в том же виде, в каком оставили их на прошлом уроке. Если вы все сделали правильно, за выходные зелье должно было хорошо настояться… Рецепт, – он снова взмахнул рукой, – на доске. Приступайте.

Первые полчаса профессор Кхембридж молча делала записи. Гарри мечтал о том, что будет, когда она начнет задавать Злею вопросы, и так замечтался, что про зелье и думать забыл.