Рядом с широкой багровой физиономией дяди Вернона появилось худое лошадиное лицо тети Петунии. Она была в бешенстве.
– Что ты тут шныряешь?
– Да… Да! Правильно, Петуния!
– Слушал новости, – безропотно признался Гарри. Дядя и тетя возмущенно переглянулись.
– Слушал новости?
– Они вообще-то каждый день новые, – сказал Гарри.
– Ты мне не умничай! Я хочу знать, что ты
– Тише, Вернон! – еле слышно выдохнула тетя Петуния.
Дядя Вернон понизил голос и договорил так тихо, что Гарри с трудом расслышал:
– …Что
– Это вы так думаете, – сказал Гарри.
Несколько секунд дядя Вернон молча таращил на него глаза, а потом тетя Петуния решительно произнесла:
– Мерзкий лгунишка. Зачем же тогда все эти ваши… – тут она тоже понизила голос, и следующее слово Гарри пришлось читать по губам: –
– Да-да! – победно зашептал дядя Вернон. – Не пудри нам мозги, парень! Как будто мы не знаем, что свои новости ты получаешь от этих отвратных птиц!
Гарри молчал в нерешительности. Сказать правду было не так-то легко, пусть даже дядя с тетей и не могли понять его боль.
– Совы… не приносят мне новости, – бесцветно выговорил он.
– Не верю, – тут же сказала тетя Петуния.
– Я тоже, – горячо поддержал ее дядя Вернон.
– Ты что-то нехорошее затеял, это ясно, – продолжала тетя Петуния.
– Мы, между прочим, не идиоты, – объявил дядя Вернон.