Гарри Поттер и орден феникса

– Не смешно, – строго оборвала Гермиона. – Думбльдор считает, что ты не должен видеть сны про коридор, иначе он не попросил бы Злея учить тебя окклуменции. Надо постараться…

– Я стараюсь! – раздраженно закричал Гарри. – Сама бы попробовала! Представь, что Злей лезет тебе в голову – каково?

– Может… – задумчиво проговорил Рон.

– Может, что? – довольно резко спросила Гермиона.

– Может, Гарри не виноват, что у него не получается блокировать сознание, – мрачно закончил Рон.

– Что ты хочешь сказать? – не поняла Гермиона.

– А то! Вдруг Злей на самом деле вовсе не помогает Гарри…

Гарри и Гермиона воззрились на Рона. Тот ответил тяжелым многозначительным взглядом и очень тихо продолжил:

– Что, если он, наоборот, хочет пошире приоткрыть ему сознание… чтобы Сами-Знаете-Кому было легче…

– Замолчи, Рон, – гневно перебила Гермиона. – Ох уж эти твои подозрения! Они ведь ни разу не оправдались! Думбльдор Злею доверяет, Злей работает в Ордене – чего еще нужно?

– Он был Упивающимся Смертью, – упрямо сказал Рон. – И у нас нет ни одного реального доказательства, что он теперь за нас.

– Думбльдор ему доверяет, – повторила Гермиона. – А если не верить Думбльдору – значит, верить совсем некому.

Тревоги не отпускали, дел навалилась целая куча – домашние задания, над которыми нередко приходилось засиживаться далеко за полночь, тайные встречи Д. А., занятия со Злеем, – и январь пролетел пугающе незаметно. Не успел Гарри оглянуться, как настал февраль, сырой, но уже не такой холодный. Надвигался второй поход в Хогсмед. Гарри, с тех пор как они с Чо договорились пойти туда вместе, толком с ней не разговаривал – и вдруг выяснилось, что День святого Валентина уже настал и его предстоит целиком провести в ее обществе.

Утром четырнадцатого числа Гарри оделся с особенной тщательностью. Они с Роном пришли на завтрак к утренней почте. Хедвиги не было, да Гарри ее и не ждал. Зато Гермиона как раз отнимала письмо у незнакомой неясыти.

– Наконец-то! Если бы не пришло сегодня… – Гермиона нетерпеливо разорвала конверт, достала листочек пергамента и быстро пробежала его глазами; губы ее растянула улыбка угрюмого удовлетворения. – Гарри, – сказала она, – это очень важно. Можешь около полудня прийти в «Три метлы»?

– Ну… не знаю, – неуверенно протянул Гарри. – Чо, наверно, рассчитывает, что я весь день буду с ней. Мы не обсуждали, что станем делать, но…

– Значит, приводи ее с собой, – не отступала Гермиона. – Придешь?

– Ну… ладно. А зачем?

– Сейчас некогда объяснять, надо срочно написать ответ.

И Гермиона убежала из Большого зала с письмом в одной руке и гренком в другой.