– Что? – захлебнулся от возмущения тот. – Я НИКОГДА не называл тебя… сама знаешь как!
– Ты!.. Да ты только и делаешь, что волосы ерошишь, потому что думаешь, что это классно – ходить с таким видом, будто только что свалился с метлы, да играешь с Пронырой, да насылаешь порчу на всех подряд! Удивительно, как твоей метле удается взлетать, с этаким надутым болваном! Меня от тебя ТОШНИТ!
Она резко развернулась и пошла прочь.
– Эванс! – закричал вдогонку Джеймс. – Эй, ЭВАНС!
Но она не оглянулась.
– Что это с ней? – пробормотал Джеймс, безуспешно пытаясь сделать вид, что этот вопрос его мало занимает.
– Читая между строк, я бы сказал, что она о тебе не очень высокого мнения, – изрек Сириус.
– Ах вот как, – разозлился Джеймс, – вот как…
Вновь полыхнул свет, и Злей опять повис в воздухе вверх ногами.
– Кто хочет посмотреть, как я снимаю с Соплюшки трусы?
Но Гарри не суждено было узнать, снял ли Джеймс трусы со Злея. Кто-то крепко схватил его за руку выше локтя. Скривившись, Гарри обернулся и, к полнейшему своему ужасу, увидел Злея – в полный рост, взрослого, побелевшего от ярости.
– Развлекаешься?
Гарри поволокло вверх. Летний день померк; он поплыл сквозь ледяную черноту. Злей цепко держал его за руку. Затем Гарри, как будто перекувырнувшись в воздухе, ударился ногами об пол. Он снова оказался у стола, перед дубльдумом, в тускло освещенном, сегодняшнем кабинете преподавателя зельеделия.
– Итак, – сказал Злей, впиваясь пальцами в руку Гарри – у того уже онемела кисть. –
– Н-нет, – пролепетал Гарри, пытаясь высвободиться.
Ему было страшно: губы Злея тряслись, лицо помертвело, зубы обнажились.
– Остроумный человек, твой папаша, правда? – Злей изо всех сил встряхнул Гарри, и очки у того сползли на кончик носа.
– Я… я не…
Злей отшвырнул его от себя; Гарри рухнул на пол.
– Ты никому не расскажешь о том, что видел! – проревел Злей.