– Ой, привет, – сказал Гарри, придвигая к себе книги. – А почему ты не на тренировке?
– Она кончилась, – ответила Джинни. – Рон повел Джека Слопера в лазарет.
– А что случилось?
– Точно непонятно, но,
Джинни водрузила на стол весьма небрежно упакованную коробку: посылку явно вскрывали. Сверху красными чернилами значилось: «Проверено главным инспектором “Хогварца”».
– Пасхальные яйца от мамы, – объяснила Джинни. – Вот твое… на.
Она протянула ему красивое шоколадное яйцо, украшенное маленькими сахарными Пронырами и, судя по упаковке, с шипучими шмельками внутри. Гарри посмотрел на подарок – и вдруг в ужасе почувствовал, что к горлу подступает комок.
– Гарри, ты чего? – тихо спросила Джинни.
– Ничего, – хрипло ответил он. От сдерживаемых слез заболело горло. Он решительно не понимал, почему пасхальное яйцо так странно на него подействовало.
– Ты последнее время очень грустный, – настаивала Джинни. – Знаешь, если бы ты просто
– Я вовсе не с Чо хотел бы поговорить, – неожиданно признался Гарри.
– А с кем?
– Я…
Он огляделся, проверяя, не подслушивает ли кто. Через несколько стеллажей от них мадам Щипц выдавала огромную кипу книг почти обезумевшей Ханне Аббот.
– Я хотел бы поговорить с Сириусом, – тихо сказал Гарри. – Но это невозможно.
Чтобы чем-то заняться, он развернул яйцо, отломил от него порядочный кусок и положил в рот.
– Ну, – медленно проговорила Джинни, тоже отламывая кусочек, – если тебе и вправду охота поговорить с Сириусом, я думаю, это можно устроить.
– Брось, – безнадежно отмахнулся Гарри. – Кхембридж охраняет все камины и читает всю почту.
– Когда растешь рядом с Фредом и Джорджем, – задумчиво произнесла Джинни, – поневоле приходишь к выводу, что возможно все, на что у тебя хватит смелости.
Гарри посмотрел на нее. Может, дело в шоколаде (Люпин всегда давал его после столкновений с дементорами), а может, в том, что он наконец высказал вслух желание, которое жгло его всю неделю; так или иначе, ему полегчало – у него появилась надежда.