— Она неправду говорила, — сказала женщина.
— Что? — не понял милиционер. — Кто "она"?
— Жена твоя, Юлия…
— А ты откуда знаешь?
— Полесские бабы много знают…
— Ты мне тут зубы не заговаривай, красотка! — повысил он голос.
— А, что — правда, красива? — Она с хохотом закружилась, поднимая юбку, чтобы он видел всё.
— А, ну, баба, неси сюда документы! — гремел он. Ему было очень трудно выглядеть серьезным. Веселость, живость женщины давали радость.
Она неторопливо выбралась из ямки и стала поливать босые ноги из ведра, оттирая с них глину о траву.
— Ты пойдешь со мной или как сирота возле ворот будешь торчать?
— Пойду.
Сме-елый! Нравишься мне очень… А товарищей своих звать будешь? У меня есть холодная ряженка, угощу… Могу и посерьезнее попотчевать, если хотите, конечно.
— Мы б с большим удовольствием, но на службе, понимаешь? — более спокойно ответил милиционер, давая товарищам знак рукой подойти, а сам последовал за женщиной в хату, и вскоре стоял возле стола и рассматривал корочки документов. Все было в полном порядке, как и разрешение на поселение в Зоне.
— Все равно ничего не понимаю, — пробормотал он. — Еще позавчера — сам видел — здесь не было никакого хутора!
Женщина ласково погладила его по щеке.
— А ты не ломай головы зря, милок. На, вот, попей. — И протягивала, как в сказке, как в старых фильмах про старину, росистую крынку с ледяной погребной ряженкой. И женщина, и хата, и сад, и эта ряженка, с ее ломящим зубы холодом — все было настоящим, подтвержденным, как говорится, собственными глазами.
Вошли остальные милиционеры, замотали головами, рассматривая простое и чистое убранство сельской хаты, и им были поднесены крынки.
— Хороши гости, — восхищалась хозяйка, любуясь, как они "уговаривают" ее угощение, а мужчины только довольно крякали, не в силах оторваться от крынок. — У нас верят, что если утром гость — мужчина, то счастье в дом.
Допили, поставили на стол посуду, сыто и почему-то растерянно посмотрели друг на друга, поблагодарили и попятились к выходу.
— А в остальных хатах тоже порядок с документами? — спросил первый хозяйку.