Кровь

Я и не полез, и не только потому, что испугался, а просто потому, что не успел, не было времени. Кровь, кровь, сдалась она тебе? Эх, Костик…

«Так вот, я понял очень скоро, что это действительно сенсация. Было что-то странное в психологии людей, у которых я интересовался этим вопросом. Они либо боялись, либо ничего не знали, но объединяло их одно: они органически не хотели об этом говорить, будто строжайшее табу лежит на этой теме. Причем табу генетическое, а не объективное, какой-то внутренний запрет. Помнишь, мы с тобой удивлялись: почему даже у тебя, готовившего материал, не возникло вопроса о собираемых объемах? Так почти со всеми. Никто не способен анализировать. Поэтому у меня ощущение первооткрывателя».

Две недели прошло. Милиция так ничего и не нашла, как обычно, или не хотела искать. А ведь убийство было наглым и заказным. Две пули в голову. Не потрудились даже автокатастрофу организовать. Ненавижу!

Конечно, не боги мы и не всесильны, но на выплеск-то ярости я имею право?!

«Наверное, мне просто повезло. Я вышел на людей, которые покупают кровь у донорских центров. Это небольшая, но очень влиятельная организация с огромными деньгами. Я уже знаю, что все происходит на государственном уровне. Босс — небезызвестный тебе Лаврентьев И. Ю.

Послезавтра мне обещают встречу с главой фирмы. Ты тоже о нем слышал — Кольский Е. Д.

У меня только два вопроса к нему: откуда берутся деньги для доноров и зачем нужно столько крови?

И все же что-то меня тревожит. Может, это тема нервная, но я еще не видел на нашем с тобой журналистском пути такого количества замков. Лихорадит меня, возбуждение какое-то, а в таком состоянии многого не замечаешь.

Вот я и решил подстраховаться — написать тебе. Впрочем, если ты письмо получил, вероятнее всего, меня уже нет в живых. Печальное обстоятельство.

Но ты прости, что я все сам. Это должен быть мой материал. И я его получу!

Надеюсь, ты этого письма никогда не прочтешь.

Салют, твой Костя.

P. S. Письмо оставил у нашей почтальонши. Дал ей сто рублей и попросил отправить адресату, если не появлюсь через десять дней».

Сам, сам. Всего два вопроса. А их и было-то всего два.

Лаврентьев — Вице-премьер Правительства. Кольский, Кольский…

Благообразный старикан с острыми глазками и вкрадчивыми манерами. Встречал его на каком-то банкете и запомнил как масона. Уж очень сильно напоминал он мне масона. Не знаю почему.

Что ж, теперь и меня лихорадило. Смерть Кости, да и собственная жизнь, показались мне пылинкой в огромной и страшной мировой машине, переливающей куда-то человеческую кровь. Зачем? Куда?

Бордовые занавеси колыхались, и мне померещилось на миг, будто они — часть безбрежного потока крови, текущего в пасть огромного чудовища, имя которому «Земля».

В голове пустота. Что-то навалилось на нее всем прессом. Ответственность? Не люблю я чужих проблем, но смерть Кости требовала прозрачности, и я уже понимал, что никакая обескураженность от его внезапной гибели, никакой страх перед сволочами, сметавшими со своего пути людей, не остановят меня!

Нужны были только якоря, тылы, за которые можно было зацепиться, спрятаться, вернуться, если ступишь слишком далеко на вражеский материк. Вариантов было немного.

Я глянул на часы и понял, что предпринимать что-либо ночью бессмысленно. Включив телевизор, тупо уставился в экран. Пьер Ришар шел на дело в черном ботинке, однако это все, что я увидел. Мысли мои уже невозможно было остановить.