— Спасибо, Ник. — Голос Брайана приглушенный, хриплый от боли. — Спасибо за всё. — Он произносит слова не совсем членораздельно из-за воспаленного нёба. Он говорит робко, запинаясь. Лёжа в кровати, он плотно обернут тряпками вокруг сломанных ребер, его лицо и шея забинтованы, на левом глазу — отёк с багрянистым синяком. С его бедром, возможно, что-то не так, но ни один из них не может утверждать этого.
— Ты поправишься, мужик, — говорит Ник. — Твой брат — другая история.
— Что ты имеешь в виду?
— Он слетел с катушек, мужик.
— Ему много пришлось вынести, Ник.
— Как ты можешь говорить так? — Ник откидывается и делает огорченный вздох.
— Посмотри, что он сделал с тобой? И не говори, что это потому, что он потерял Пенни — мы все потеряли людей, которых любили. Он был близок к тому, чтобы убить тебя.
Брайан смотрит на свои искалеченные ноги, торчащие из-под краешка одеяла.
С большим усилием он произносит:
— Я заслуживаю всего, что получил.
— Не говори так! Не твоя вина, что это произошло. Твой брат свихнулся на этом. Я действительно переживаю за него.
— Он будет в порядке. — Брайан смотрит на Ника. — Что случилось? Что-то ещё беспокоит тебя.
Ник глубоко вздыхает и задается вопросом, должен ли он довериться Брайану. У братьев Блейк всегда были сложные отношения, и за эти годы Ник Парсонс часто чувствовал, что был большим братом Филипу Блейку, нежели его родной брат. Но между Блейками всегда была кровная связь на генном уровне, которая существовала глубоко в жилах двух мужчин.
Наконец Ник произносит.
— Я знаю, что ты не сильно религиозен. И я знаю, ты думаешь, что я святоша.
— Это не так, Ник.
Ник отмахивается:
— Не имеет значения… моя вера сильна и я не сужу человека по его религии.
— К чему ты ведешь?
Ник смотрит на Брайана.