Я впихнула мобильник обратно в карман и стрельнула у проходящего мимо обладателя фарфорового воротничка сигарету. Просто мысли о маме всегда поднимают во мне стену боли, с которой я падаю, падаю, падаю, вцепившись в поручень, вернее, в сигарету... Поджигая мне сигарету, фарфоровый воротничок пожирал меня глазами.
Докурив сигарету до фильтра в две глубокие затяжки, я смяла окурок о шершавый бетон стены. Рука зудела под слоем налепленных пластырей. Кожанка поскрипывала, мир сквозь перчатки казался таким гладким, таким... кожаным. Я вошла в "Земляничные поля", в шесть широких шагов (неоспоримое преимущество удобной обуви) покрыла расстояние, отделяющее входную дверь от столика, за которым, потягивая кофе, восседал Багама, и плюхнулась на стул.
- Как дела у Кристины? - сладко спросил Багама, будто пробовал сочный персик.
Я не донесла стакан с соком до рта.
Честно говоря, я почти решила потоптаться по тому факту, что Багама был и остается моим клиентом.
- Откуда вы знаете про Кристину?
Его лицо было отстраненно-любезным:
- Прошу вас, не надо волноваться. Так и тревожный невроз не заставит себя ждать, ну, знаете, расстройство сна, навязчивые мысли. А еще ваше сердцебиение зашкаливает, и вы шумно дышите.
Что? Что он только что сказал?
Меня пошатнуло, как от сильного порыва ветра.
Багама с приятным выражением на лице ждал, когда я заговорю.
- Пожалуйста, ответьте на мой вопрос, - убедившись, что голос не дрогнет, двадцатью секундами позже с образцовой вежливостью попросила я.
Он протянул руку и коснулся моей нижней губы. Это было настолько неожиданно, что на секунду-другую я разучилась дышать. Мы так и замерли: я смотрю на него, а он кончиками пальцев касается моей губы.
Я отпихнула его руку. Он засмеялся:
- Что-то случилось... Харизма?
- Больше никогда так не делайте.
- Так - это как?
- Мы с вами не настолько хорошо знакомы, чтобы вы позволяли себе подобные вещи.
- А я думал - настолько.
Я встала, чтобы уйти.