- Как будете добираться до зоопарка?
"А тебе какое дело?" - так и подмывало рявкнуть, но порой лучше балансировать на краю пропасти, чем полететь туда с потрохами. Атмосфера остыла, но может вновь накалиться. Ад распаляется по щелчку пальцев.
Ладно, ладно, давайте рассуждать здраво: в вопросе Багамы есть резон.
Колесниковы жили в частном секторе. Общественный транспорт здесь ходит каждые тридцать три года, а такси... ну, в любом случае, на сегодня с меня хватит такси. Тогда что остается?
Предполагалось, что я заеду за племяшкой на своей машине.
Предполагалось, что я не забуду о запланированной еще неделю назад развлекательной программе.
Неделя. Семь дней. Сто шестьдесят восемь часов. Сто тысяч восемьдесят минут.
И каждый день, каждый час, каждую минуту всю прошедшую неделю ты лихорадочно думаешь, думаешь, думаешь: кто в тонированной иномарке? Как проветрить сигаретный дым из кабинета? Где этот проклятый стик кофе? Моржовые Усы, когда вы придете по мою душу? Сила воли, как мне тебя воспитать? Может, поставить в угол на горох, посадить под домашний арест, забрать джойстик от приставки?
Катаюсь как сыр в масле, беззаботная и расслабленная, конечно-конечно.
- Я отвезу, - сказал Багама.
- Спасибо, не надо.
- Мне не сложно.
Я покачала головой.
- Нет.
- Любимое слово?
- Что?
- Нет - твое любимое слово?
В его голосе булькал смех, словно какое-то жутковатое ведьмино варево.
Огромным искушением было просто свалить. Что я и сделала.
Я топала по газону, как должен топать резиновый толстяк Бибендум, или Зефирный Великан, игнорируя вымощенную камнями дорожку. Со стороны, вероятное, моя походка смотрелась как нервное дергание. Не хватает стайки выпивох, кричащих: "Nunc est bibendum!" ("Если пить, так сейчас!"). И шустрой музыки. Я злилась, сжимала кулаки, чувствовала, как злость заставляет мое тело вибрировать, как камертон. О, как я злилась! Крайне занимательная реакция на человека, который может в два счета выбить вам челюсть. Выведите такого, как Багама, из себя и это станет последним, что вы сделаете в своей жизни. Но Багама все еще был моим клиентом, а я - его чтецом. Я должна быть образцом невозмутимости, каким являлась все эти месяцы.