Харизма

  Официально заявляю: пора делать ноги.

  - Пират готов поднять якорь? - повышая голос, протрубила я.

  Соня жалобно подняла на меня свои лисьи глазища. Ручками она теребила два морских узла, некогда бывших шнурками.

  - Познакомь нас, - повторила Кристина.

  Антон робко подал голос:

  - Дорогая, я считаю, нам стоит поторопиться, за нами вот-вот заедут...

  - Забери свое "я считаю"! Ничего страшного не случится, если твои зануды немножко подождут. Я хочу познакомиться с ухажером Харизмы. Разве я много прошу?

  Крис начала шумно дышать. Бедный Антон!

  - Он не мой ухажер, черт побери, - рявкнула я.

  Я сидела на корточках перед Соней, пытаясь распутать морские узлы на ее кроссовках. Волосы упали на лицо тяжелой завесой, и я нетерпеливо перекинула их на спину, откуда они, скользнув по коже куртки, вновь переместились на мое лицо.

  Соня хихикнула:

  - Черт побери! Ар-р-р! Лево р-р-руля!

  От племяшки пахло гренками, медом и шоколадным молоком.

  - София, не чертыхайся. - Поправив прическу, уложенную с той небрежностью, которая достигается путем нечеловеческих усилий, Кристина юркнула за дверь. Знакомиться с "ухажером Харизмы", конечно же.

  Я мысленно застонала и пустила по ее следу воображаемый караван акриловых вещей.

  Имейте в виду: когда на вас перчатки, завязывание шнурков превращается в трудоемкий, требующий упорства самурая, процесс. Но мои старания были вознаграждены: уже минуту спустя я завязала два аккуратных бантика. На заметку: потренировать Соню завязывать шнурки.

  Мне не терпелось испортить Кристинины именины сердца.

  - Взять на абор-р-рдаж! - как пароходная сирена завывала Соня, несясь к джипу. Гравий шуршал под подошвами ее кроссовок, будто каменный прибой.

  Я ступила на газон, и кажущаяся стеклянной трава тут же с готовностью спружинила под ногами, словно качественный ковер. Люди упорствуют в хождении по газонам, поскольку это одновременно что-то вроде релаксирующего курорта и курса повышения квалификации для ваших впитавших в себя не один слой крема, грязи и плевков ботинок.

  Я даже сдвинула очки на кончик носа, настолько увиденное потрясло меня. Кристина хихикала, а Багама что-то доверительно рассказывал ей. Этот мерзавец великолепно играл роль деревенского скромняги при деньгах, с зелеными волосами, зубами, мыслями. Каждое его движение было частью танца, пронизано бескостной грацией. Он продолжал танцевать этот танец даже в моменты неподвижности, вальяжно опершись пятой точкой о дверцу джипа, разговаривая с близняшкой. Прощу прощения: вешая лапшу ей на уши.