Нерушимый 2

22
18
20
22
24
26
28
30

А потом, не сдержав чувств, вскочила и обняла меня.

— Спасибо! Огромное… великое спасибо!

Казалось, еще немного, и она воспарит. За всю жизнь я трижды видел таких счастливых людей: Алену, когда она наконец забеременела, Шрека час назад и теперь, вот, Наташу. Но самое забавное, что причиной их счастья был я! Оно передавалось мне, и я тоже был счастлив.

Представив феерию эмоций, когда миллионы болельщиков будут радоваться победе нашей сборной по футболу, я невольно улыбнулся.

И в этот момент дверь распахнулась. Наташа отшатнулась от меня, побледнела.

Я сидел спиной ко входу, потому сперва услышал Настю и лишь потом, обернувшись, увидел. Красная до кончиков ушей, она сжимала и разжимала кулаки, источая ненависть.

— Вот, значит, как! — прошипела она.

— Это не то, о чем ты подумала, — пробормотала Наташа, указала на стол. — Давай с нами…

Настя запрокинула голову и зло рассмеялась.

— С вами — это тройничок? Так и знала, что ты шалава! А Вадик знает?

— Ты свихнулась? — Теперь вспыхнула Наташа. — Саша принес…

— Да мне плевать! Я все видела! Это он с тобой вчера зажигал, да? Вот так… лучшая подруга — и парень, которого я… который мне нравится!

— Настя…

— Заткнись! Шкура! Я Вадику все расскажу про вас!

— Да ничего не было! — рявкнула Наташа, но Настя ее перебила, указав на стол, на бутылку портвейна, стоящую возле кровати:

— Дуру из меня делаешь, да?

Она схватила вазу с засушенными цветами, швырнула в Наташу. Я метнулся вбок, переворачиваясь вместе со стулом, поймал вазу на лету, но с грохотом опрокинулся сам.

— Ты сама из себя дуру делаешь! — парировала Наташа.

Изрыгая ругательства, как Змей Горыныч — огонь, Настя бросилась на бывшую лучшую подругу. Перескочила через меня, чтобы вцепиться ей в волосы. Поставив вазу и не вставая, я сделал ей подсечку. Она, выпростав руки, в падении ухватилась за занавеску и оборвала ее вместе с гардиной, обрушив на искусственную елочку. Покатились по полу рассыпавшиеся шары.

— У-род! Отпусти меня! — верещала Настя, когда я сграбастал ее и, прижав к себе, понес к выходу.