— У тебя там понос или запор? Обязательно в туалете общаться?
— Сюда иди! — прошипел голос.
— Ну точно запор. Слышь, братан, ты эта, сам как-нибудь, лады? Не люблю запах дерьма.
Насвистывая мелодию из «Убить Билла», я направился прочь.
— Ну ты, сука, дозвезделся! — в туалете рыкнули, а следом донесся топот подошв по плитке.
Я остановился, развернулся, сложив руки на груди, подождал туалетного утенка. Дверь распахнулась, на пороге появился бритоголовый здоровяк с щетиной на злом лице. Злость его была понятна — хотел спокойно передать слова босса и свалить. Причем, по его разумению, босс у него выше и круче гор Кавказа, а потому я сразу должен был бить поклоны, кивать и со всем соглашаться.
Меня это достало. Достало в прошлой жизни, но там все, на что меня хватило — это заняться бразильским джиу-джитсу, чтобы уметь постоять за себя. Здесь…
Здесь я хочу проучить этого придурка. Я узнал его, ему только нашивки «ДНД» не хватало на кожаной куртке с меховым воротником — один из охранников на рынке, который вел меня к Достоевскому. Но учить его на глазах у всех и правда не стоит.
Пока он буравил меня взглядом, я пошел к нему, пихнул плечом и зашел в туалет. Обернувшись, спросил:
— Че встал? Ты же хотел поговорить? Пойдем поговорим.
— Не борзей, — огрызнулся он.
Он не видел во мне ровню, ведь был раза в полтора крупнее и старше, и он был человеком Доста, а я — непонятным пацаном. Но, видимо, понимал, что «мясные» турниры случайно не выигрывают, потому вел себя осторожно.
— Короче, так. Записку получил?
— Это у тебя такой красивый почерк?
— Не твое дело. Короче, забудь, че там написано. Обсосы из спорткомитета заменили тебе противника на Ибру. Шансов у тебя нет, так что против тебя даже не принимают ставок.
— В курсе. И че?
— Теперь тебе нужно продержаться и проиграть по очкам. Условия те же — сотка. Большие люди хотят, чтобы ты побегал от него. Если…
— А что за большие люди? Высокие, что ли? Или просто жирные?
Мой вопрос он понял не сразу. Его лицо выразило сначала недоумение.
— В смысле высокие… — А когда дошло, он нахмурился. — Ты че гонишь?