Я отпустил Лося и рывком поставил на ноги. Он потер место залома, пробурчал что-то злобное, но невнятно, чтобы не нарваться.
— Могу нос сломать, — пригрозил, ткнув ему кулаком в нос. — Что за шустрый Лосик?
— Досик! Ты че, пацан, с луны свалился? Досика не знаешь? Он же на химзаводе сидит! Вся Москва и Татарка под ним!
Так, судя по Татарке, Москва не та, что столица нашей Родины, а какой-то район в городе.
— Я в Лиловске человек новый, — не смутившись, ответил я. — Даже не знаю, кто у вас тут секретарь горкома, а ты мне про какого-то Тосика. Ладно, допустим, Тосик все это придумал. Тогда при чем здесь ФМ в записке? Мне пойти и самому узнать у Достоевского, что к чему? Спросить, почему его дружинник Витя Лось пишет записки и подкидывает их мне под дверь?
— Не-не, не надо! Это подстава, Шустрый затеял, он с Достом в контрах, хотел и его перед тобой подставить, знает, что ты с ментовскими трешься, и денег поднять.
— Откуда знает?
— Пробили тебя после «мясного» турнира. Кто ты да что, где живешь. Досик предложил мне просто подкинуть тебе записку и побазарить, три косаря предложил, все!
— Три косаря всего? За столько ты продал Доста? И почему предложил именно тебе?
— Я ему должен… немного. Он простил и сверху дал.
— Где деньги? Три косаря?
Он мотнул головой, мол — не отдам.
— За моральный ущерб, — пояснил я. — Или нос сломать?
Теперь Витя Лось мечтал стереть меня в порошок и помочиться на мою могилу. Но пять пятисотрублевых купюр вытащил.
Удивленно подняв бровь, я кивнул:
— Куда полтонны слил?
— Потратил, — хмуро ответил он.
Я взял полторы тысячи, две купюры оставил ему:
— Пополам, я ж не зверь. Полторы куска с учетом потраченного тебе, полтора — мне. Тебе еще перед Достоевским оправдываться, а потом объяснять Досику Шустрому, почему Саша Нерушимый отказался проиграть по очкам.
— А давай ничего им не говорить? — с надеждой в голосе спросил он, забрав две пятисотки. — Ну проиграешь и проиграешь, как получится. Я же поговорил с тобой? Поговорил. Записку доставил? Доставил. Я свои обязательства выполнил!
ebooksa