Нерушимый 4

22
18
20
22
24
26
28
30

Димидко задумался на пару секунд и кивнул.

— Но где его взять? — спросил Левашов.

Я сразу сориентировался и набрал Дарину, поднеся палец к губам — чтобы другие не мешали. Только бы девушка была свободна! Тогда она успеет сгонять в магазин и принести нам бодрящий напиток.

Гудки, гудки… Щелк!

— Привет, Саша, — сказала она радостно, и я изложил суть проблемы.

Дарина ответила:

— Я эту дрянь не употребляю, но в магазине тут видела газировку «Черный кофе Мокко». Десять минут туда и обратно, если не будет очереди… Уже бегу.

Сгрудившиеся вокруг меня парни все слышали, Погосян показал «класс» и опять зевнул.

— Только бы успела, — пролепетал Микроб.

Вошел Витаутович посмотреть, как мы, спросил:

— Ну что, дадим стране огня?

Микроб просиял и пропел:

— Ду-у-ух огня! Начни игру, нам не начать без тебя!

Витаутович кивнул и ретировался. Димидко принялся мерить шагами комнату, поглядывая на часы, успокоился, когда в тренерскую ворвалась запыхавшаяся Анжелика, подошла к доске.

— Так, мальчики, сейчас поработаем по точкам, чтобы избавиться от сонливости. — Она ткнула указательным пальцем под нос. — Вот тут десять надавливаний, до боли. Что смотрите? Делаем, делаем!

Все принялись разминать носогубку, я тоже — еще раньше читал, что такой массаж помогает.

Потом мы щипали мочки, крутили уши, стучали по голове костяшками пальцев, дергали себя за волосы, чтобы, как Мюнхгаузен, вытащиться из апатии. Надо отдать должное — помогло, мы оживились. Потом Анжелика направилась к выходу, и в дверях столкнулась с Дариной, сделала шаг назад, замерла, будто бы раздумывая, как себя вести. Естественно, ей хотелось, чтобы девушки тут не было и смутно хотелось еще чего-то, что мне не удавалось уловить.

— Что там у тебя? — поинтересовалась Анжелика, с подозрением глядя на пакет.

— Пришла пожелать Мике удачи, — улыбнулась Дарина, оттеснив врачиху, шагнула к Погосяну и поцеловала его в щеку — тот аж расцвет и крылья отрастил.

— Спасительница ты наша! — воскликнул он. — Наша фея! — Обнял ее и прижал голову к ее виску, девушка остолбенела, удивленно распахнув глаза.