И снова крики и овации. Надо отдать должное Шуйскому, он не обделил вниманием даже запасных и всех помнил по именам. Так же сильно, как мне, местные аплодировали только Левашову, водившему дружбу с футбольными фанатами. Улыбаясь и нежась в лучах славы, я искал взглядом Лизу и не находил, но знал, что она где-то там, все это видит и гордится мной.
Как и любой подросток, я-Звягинцев в юности мечтал иметь машину, чтобы девушек катать. Помнится, даже захудалая «копейка» давала плюс много к репутации с девушками, и стоила тогда машина, как квартира — откуда у студента таким деньжищам взяться? В этой реальности я твердо решил купить машину на премиальные — не для понтов, просто привык, что в той жизни у меня были колеса и здорово упрощали жизнь. Ну и Лиза, конечно же, оценит. Из моих ровесников мало кто может себе это позволить.
Когда торжественная часть закончилась, мы, изрядно присыпанные снегом, немного пообщались с телевизионщиками, среди которых были гости из Москвы и Питера. Потом мы запланировали корпоратив в спорткомплексе, где будут только свои, а после заказали ресторан, куда можно приглашать подруг сердца.
Димидко наконец снял сухой закон, но просил воздержаться от крепкого и обойтись вином и шампанским.
В честь такого события столовую закрыли для посетителей и накрыли для нас праздничный стол. Когда мы, гомоня и веселясь, ввалились в столовую, нас ждали Лев Витаутович, помощник тренера Древний, Дарина и Виктор Викторов, наш новый врач, похожий на крота из «Дюймовочки», только в молодости.
Едва мы расселись (естественно, Погосян — поближе к Дарине) и потянулись к ложкам-вилкам, предвкушая гастрономический разврат, как встал Тирликас, и все замолчали. Наш директор поднял бокал коньяка и произнес:
— Друзья, поздравляю с победой на кубке! И прежде чем мы приступим, я хочу сказать кое-что еще. В связи с тем, что наши клубы и сборную допустили к участию в международных соревнованиях, Павел Сергеевич Горский издал указ, что все спортсмены мужского пола призывного возраста приравниваются к учащимся в высших учебных заведениях и временно освобождаются от воинской службы. Ура, товарищи!
— Ура! — грянули мы.
Вот почему мне так и не пришла повестка! Точно! В этом мире ведь все куда серьезнее, служить в армии почетно, тут откосить можно только в составе ЦСКА.
Только соприкоснулись наши бокалы, как дверь распахнулась, и в столовую вошел незнакомый краснощекий мужик, формой головы напоминающий Щелкунчика, с тяжелым немигающим взглядом и в сизом пиджаке с отливом. Когда говорили «пиджак с отливом — и в Ялту», я именно такой представлял.
А еще была в нем какая-то уверенность, что ли, или манера держаться, которая выдавала человека власть имущего. Роста он был невысокого, едва до уха Витаутовича достал, когда встал рядом.
— Прошу внимания, товарищи, — официальным тоном проговорил Тирликас. — Представляю вам человека, который внес неоценимый вклад в развитие нашей команды. Вадим Игоревич Самойлов, директор Михайловского Электромоторного Завода. Наш директор.
Окинув нас немигающим взглядом, Самойлов заговорил хорошо поставленным голосом:
— Здравствуйте, коллеги. Понимаю, вам хочется праздновать, надолго вас не задержу. — Пока он говорил, Димидко наполнял его бокал шампанским. — Признаться, я даже не предполагал, насколько серьезны ваши намерения и сильна воля к победе. Спасибо за вашу игру. Спасибо, что прославили Михайловск. Но главное — спасибо за то, что подарили надежду тысячам мальчишек, которые болеют футболом. Поздравляю с выходом в первую лигу и уверен, это не предел, вы и до Берлина дойдете. Подарки отличившимся ждут у входа, потом посмотрите.
Димидко вручил ему бокал, мы все чокнулись, он выпил свое шампанское и откланялся, а мы замерли в нетерпении. Какая там еда, когда нас ждут подарки. И они наверняка крупные, раз сюда их не занесли. Особо отличившимся — по крупному мотору, остальным — моторчики поменьше?
Выждав минут пять, с азартом детей в Новый год мы ломанулись на улицу. Насчет моторов я не ошибся. Напротив столовой стояло пять белых «москвичей», чуть припорошенных снегом: кроссовер, какой был у Джабаровой, два седана, две малолитражки и мотоцикл. К ним крепились таблички с именами. Кроссовер — мне. Седан — Погосяну и Рябову, малолитражки Клыку и Матвеичу. Мотоцикл понятно кому, наверное, Тирликас рассказал, о чем мечтает Федор.
Микроб протяжно вздохнул и ринулся к мотоциклу. Он радовался подарку, как пятилетка — щенку. О, как он его осматривал! Оглаживал, как девушку. Так и подмывало сказать «моя пре-е-елесть». Я спокойно уселся за руль. Повернул ключ в замке зажигания — зарокотал мотор, переключил передачи — хорошо! Всегда «механику» предпочитал: чем проще механизм, тем меньше вероятности, что подведет. Отличная машинка! Сиденья удобные, пластик дорогой, руль в кожаном чехле. От радости я даже забыл, что у меня нет прав и водить я, по идее, уметь не должен. Прокатился по дороге вокруг стадиона и, лишь вернувшись, заметил, как потухли те, кому подарков не досталось.
Не следовало директору кого-то выделять.
Праздник был испорчен. Большая часть команды вернулась за стол, и двести тысяч их больше не грели, лица аж позеленели. Особенно раскисли Жека и Игнат, хотя машины у них были покруче тех, что подарили нам. Дело в другом: каждый, кроме шестерых, кого одарили, ощутил, что его не ценят.
Ой, опасный момент! Теперь эти люди — потенциальные перебежчики, которые пойдут в другую команду на выгодные условия без зазрения совести. Надо спасать ситуацию. Я встал и проговорил:
ebooksa