Димидко встал возле Матвеича и объяснил:
— Потому что их в Лиловске в лучшем случае покалечат, в худшем — убьют. Нас там очень не любят из-за Фили вашего. Гусак!
Парень подошел к нам, настороженно вытянув шею. Димидко продолжил:
— А также все михайловские. Если кто притащит болел — выгоню из команды. Языки держим за зубами. Все всё поняли?
Ему ответило молчание.
Мы засобирались домой. Витаутович так и не появился. На звонки он не отвечал. Будь Тирликас обычным человеком, я бы подумал, что он влип в историю. Не став его дожидаться, мы отправились домой шумной толпой, источающей коллективную ненависть к Смирнову, покровителю голубых и коричневых.
У подъезда Колесо запрокинул голову и сказал:
— Та-ак. Кто последним выходил из нашей квартиры?
— Ну я, а шо? — отозвался Гребко.
— А вон, свет горит. Забыл выключить, брат.
Гребко махнул рукой:
— Фигня. Газ-то не забыл.
Сперва в лифт погрузились ветераны и Димидко. После них — мы, молодняк. Молчаливый Клык поделился, глядя, как закрываются дверцы:
— Не понравился мне этот Левашов. Шумный. Башка от него болит.
— Зато играет, — сказал Погосян. — Нормальный пацан, простой, без гнилья.
— Тупой, но да, без гнилья, — вынес вердикт Микроб.
Да, вел себя Левашов вызывающе, рука так и тянулась, чтобы дать ему затрещину, но не это главное. Главное — у нас есть толковый полузащитник!
Едва мы ввалились в квартиру, как мне позвонил Димидко и выпалил взволнованно:
— Парни, спускайтесь ко мне. Разговор есть.
— Что еще за разговор? — насторожился Микроб.
ebooksa