— Эй, ты че заснул? — крикнул Клык из прихожей, он всегда собирался на тренировку первым. — Ладно Микроб, но ты-то?
Рядом стоял Погосян, тоже готовый выбегать на улицу. И все-таки я собрался раньше Микроба.
— Микроб, харэ прихорашиваться, — крикнул Погосян и добавил писклявым голосом: — Красная помада — в ящичке трюмо!
— Отвалите! — огрызнулся Микроб.
Расчесываясь на ходу, Микроб схватил куртку, сумку, и мы высыпали на улицу.
Погода всю неделю стояла почти летняя, только к ночи прихватывал морозец, мы куртки брали с собой на всякий случай и носили в руках, а сегодня, как назло, затянутое тучами небо грозило разразиться дождем. Грязюку на поле месить не очень-то хотелось.
Микроб думал о том же, о чем и я.
— Пойдет? Не пойдет? — гадал он, запрокинув голову.
— Ставки, господа! — объявил Клык. — Мне кажется, ничья. То есть пятьдесят на пятьдесят.
— Ты полегче со ставками, — проявил несвойственное ему благоразумие Погосян.
Клыков на ставках приумножил первую премию как минимум вдвое, и у него появилось искушение, но он держался, а азартные игры не играл, а зарплату по-прежнему слал матери.
— Риска нет. Просто ставь на наших. — Он улыбнулся. — Сегодня выручка будет не очень, потому что мы в фаворе.
Три месяца мы бились, и вот наконец долгожданное «мы в фаворе»!
Путь до стадиона занимал семь минут: дворами — до трассы, потом — по мосту через железную дорогу, и мы на месте.
— Погодите, — крикнул Погосян, — я в магаз — воды куплю. А то сушит чего-то.
— И мне, — попросил Клык.
— Всем возьми, — сказал я.
Гонец скакнул на порог и исчез в магазине, а мы остались стоять под березой, оккупированной щебечущими воробьями и горластым скворцом.
Людей на улице было мало, все уже разошлись по рабочим местам, дети засели за школьные парты, потому пристальный взгляд проходящего мимо мужчины в кожаной коричневой куртке заставил насторожиться. Встретившись со мной взглядом, он поспешно отвел глаза и ускорил шаг.
О нас стали писать в местных газетах. Может, он просто узнал меня? Нет, что-то не то. Я сосредоточился на его желаниях, пока он не ушел далеко, и считал странное: больше всего на свете он хотел, чтобы эти двое наконец ушли.
ebooksa