Он подбежал к окну, выглянул наружу. Сначала ничего не заметил, но приглядевшись, различил какое-то движение. Кажется, крыса — маленький черный комочек совсем рядом с окном его дома, то растворявшийся в темноте, то попадавший под свет уличных фонарей.… Отвернувшись, он принялся убеждать себя, что если не уймет разыгравшееся воображение, увидит и не такие ужасы. И действительно, то тут, то там ему теперь чудились шевелящиеся черные комочки; в каждом темном углу тени принимали очертания диковинных существ. В итоге, объяснив случившееся собственными фантазиями, он справился с беспричинным страхом, выключил свет и забрался под одеяло, бормоча про себя ругательства: ну и сценка — почтенный ученый муж в погоне за призраком!
Но сон все не шел к нему. Страшное видение руки, как паук шевелящей пальцами-лапками, не давало покоя. Где-то он видел, — или читал? — про такое… что-то оно напоминает. Рука… Он перебирал в уме обрывки воспоминаний, пытался отыскать нужную информацию в беспорядочном нагромождении фактов, скопившихся за годы исследований. Кажется, это как-то связано с покойным дядюшкой. Прошел без малого час, прежде чем он, наконец, вспомнил о сморщенном, обтянутом кожей предмете, который он извлек из потайного ящика и сунул в карман. Наследник вскочил с кровати, включил свет и почти бегом отправился к тому месту, где висел жакет.
Карман был пуст.
Он застыл в непонятном страхе; тысячи мелких воспоминаний роем пронеслись в голове, и он решил, что непременно должен найти странный предмет, куда бы ни засунул его в припадке рассеянности, а потом хорошенько рассмотреть, иначе сойдет с ума. Гаррик побежал вниз, на первый этаж, обшарил библиотеку, кухню, подвал. Он даже осмотрел лестницу на случай, если случайно выронил объект поисков, когда проходил здесь: ничего.
Он вернулся в спальню, весь покрытый холодным потом. На всякий случай, снова опустил руку в карман жакета. Пальцы нащупали холодную кожаную поверхность. Странный предмет лежал на своем месте!
От облегчения Гаррик едва не лишился чувств. Потом вытащил вещицу и самым внимательным образом изучил. Страх, угнетавший его, исчез; когда в первый раз шарил в кармане, просто не смог нащупать ее, и все. Правда, какие-то сомнения еще оставались… Он поднес предмет к свету: слишком мал по сравнению с тем, что привиделось ему только что. Но действительно очень похоже на крошечную руку, уже без костей, если, конечно они здесь вообще когда-то были, сморщенную от старости. Да, нельзя отрицать, это и в самом деле походит на руку. Мысль заставила его вздрогнуть от отвращения. Он отнес ее к столу и положил обратно в потайной ящичек. На этот раз выдвинул его до конца: там, оставшийся незамеченным при первом осмотре, лежал кусок свечи. Как аккуратный человек, он немедленно выбросил его в корзинку.
Но смутные страхи уже не отпускали, и весь остаток ночи Гаррика преследовали странные пугающие видения: покойный дядюшка, ухмыляясь, следил за ним из своего гроба, — он видел, как тот играет с бесчисленным множеством маленьких коричневых лапок, ползающих, словно пауки, по телу; он бежал, и за ним гналась страшная рука со скрюченными пальцами. Последний сон оказался вещим, но он так никогда и не узнал этого.
Он как избавления ждал рассвета, и в то же время боялся того, что может принести с собой новый день.
Когда, наконец, наступило утро, Он первым делом купил газету. И сразу же в глаза бросился заголовок: «Труп в Сент-Джонском лесу: вторая жертва душителя». Закружилась голова, он без сил опустился на мостовую. Потом, когда стало немного лучше, поискал скамейку. Он сидел и размышлял о событиях последних дней, о страшной находке в тайнике: как ученый, он не мог поверить в сверхъестественное, но случившееся по крайней мере заставило его задуматься. Гаррик поднес бумагу к глазам; его взгляд выхватывал отдельные фразы: «…доктор Трефесн, судя по всему, работал в своей лаборатории… следы чрезвычайно упорной борьбы… деньги и ценности остались нетронутыми… Скотланд-Ярд». К горлу подкатила тошнота; снова стала кружиться голова, все расплывалось перед глазами. Что делать? В конце концов, он вспомнил о Британском Музее.
Туда он и отправился, движимый смутной надеждой, что найдет здесь всю необходимую информацию. После долгих бесплодных поисков среди описаний разных этнографических коллекций и сочинений о важности правильного изображения рук для художника, он добрался до исследований по оккультизму. Вот то, что нужно — Славная Рука: «Отрубленная рука мертвеца, в которую вставляется зажженная свечка. С помощью определенных ритуалов наделяется магической силой и используется обладателем…» Чем больше он читал, тем сильнее укреплялось в нем внутреннее сопротивление: Гаррик не мог принять это, его мозг ученого отвергал подобные сказки. Наконец, он захлопнул книгу и решил поговорить со стариной Сент-Джоном, джентльменом, который знал все на свете. К его ужасу, Сент-Джон очень серьезно воспринял его сбивчивый рассказ. Гаррик наверняка знает, каким человеком был его дьявольский дядюшка, спросил он. Пришлось сознаться, что ему почти ничего не известно о покойном, кроме, разве что, слухов касательно психического здоровья дяди.
— Как раз наоборот, старина, — объявил Сент-Джон. — Он обладал могучим умом, да, да, блестящим умом! Весьма неуравновешен — но ведь в нем всегда было нечто дьявольское. Он не просто занимался оккультными науками — он жил ими. Помню, как-то раз твой дядя заговорил со мной об этой Славной Руке, и через некоторое время при странных обстоятельствах был убит, — задушен, — какой-то журналист, который постоянно что-то пытался выведать у него, просто не давал проходу. Конечно, не исключено простое совпадение. В любом случае, есть о чем поразмыслить, не правда ли?
Он продолжал в том же духе; наконец Гаррик, душевные страдания которого усиливались с каждой минутой, почувствовал, что больше не в силах вынести эту пытку. Он предпочел бы принять смертельную дозу стрихнина. Под каким-то предлогом он сбежал от Сент-Джона, но разговор принес свои плоды — Гаррик впал в панику. Все же он просмотрел подшивку «Таймс» и нашел сообщение об убийстве журналиста: тогда все произошло точно так же, как в случаях с Ленноксом и Трефесном. Первым его побуждением было явиться с повинной в полицию, но потом здравый смысл взял верх. С тоскливым ужасом представил он себе, как отнесутся в Скотланд-Ярде к человеку, который заявит им: «У меня есть Славная Рука, которой я убил профессора Леннокса и доктора Трефесна. Только я не хотел никого убивать, все вышло случайно». Вероятно, его запрут в сумасшедшем доме.
Стоя посреди оживленной улицы, — рядом проносятся трамваи, машины, автобусы, вокруг море людей, неподалеку бдительно следит за порядком полицейский, — Гаррик чувствовал, что от привычной жизни его отделяет какая-то невидимая стена. Он словно спал, и хотя был способен видеть и слышать, что происходит, никак не мог проснуться. Гаррик не верил в реальность таких вещей, как эта «Славная Рука». Он не признавал магию, ее существование противоречит научным представлениям о мире; с другой стороны, странная гибель Леннокса и Трефесна — свершившийся факт. Следовательно, необходимо провести эксперимент. Несмотря на то, что Гаррик целый день ничего не ел, он не чувствовал голода. Растерянный и опустошенный, он отправился домой.
Его мысли все чаще обращались к черной книжке, хранящейся в потайном ящике. Наконец, пересилив отвращение к тому, что лежало рядом, он вытащил ее. Это был дневник покойного, заполненный короткими записями. По большей части, вполне безобидные астрологические наблюдения, но, терпеливо листая страницы, Гаррик нашел несколько странных мест, еще больше усиливших подозрения: «Сегодня наконец-то добыл ее». (Руку?) «21-е. Покончил с Бартоном. Слава моей славной! Отныне и вовеки!» Задушенного журналиста звали Бартон; его убили 21 апреля, почто десять лет назад. «Свечка больше не понадобится: Руке уже не нужно быть невидимой».
Гаррик положил дневник на место. Помедлил, глядя на Руку, вынул ее и опустил в карман. Он принял твердое решение: необходимо выяснить раз и навсегда, действительно он стал обладателем так называемой Славной Руки, или гибель Леннокса и Трефесна сразу после того, как он пожелал им смерти («Да не коснется зло уст того, кто владеет мной») — случайное совпадение. Невероятно, даже абсурдно, но Гаррик, считавший себя джентльменом и приученный быть джентльменом при любых обстоятельствах, решил провести этот опыт на себе. Однако у него недоставало смелости; наконец, оценив ситуацию с присущим ему чувством юмора, он нашел приемлемое решение.
Он вызвал такси и отправился к дому Ленноксов в Сент-Джонском лесу. Там его встретил сын покойного профессора.
— Ричард, я прошу тебя кое-что сделать, — сказал ему Гаррик. — Сегодня вечером, не позже полуночи, ты должен взять предмет, который я сейчас держу, и зажав его в руке, пожелать мне смерти. Скажи это вслух, но главное — пожелай в душе. Подожди какое-то время после моего ухода: дай мне возможность отойти подальше. А когда все сделаешь, положи предмет и выйди из комнаты. Потом возвращайся и посмотри, лежит он на прежнем месте или исчез.
Он протянул Ричарду сморщенный комочек.
— Ничего не понимаю, — задумчиво произнес сын Леннокса. — Кстати, ваш «предмет» похож на человеческую руку. Послушайте, Гаррик, как я могу желать вашей смерти?
Немного волнуясь, Гаррик взглянул на него. — Видишь ли, не исключено, что я виновен в смерти твоего отца.