Не так давно произошла серия преступлений, так называемые кливлендские расчленения. Помните? Жуткие убийства. И, наконец, совсем уж недавно, нашли два трупа здесь у вас, в Чикаго. Промежуток между последними убийствами — шесть месяцев. Одно произошло в Южном Дерборне, второе — где-то в районе Халстеда. Тот же стиль, та же техника. Говорю вам, во всех этих делах присутствуют неоспоримые указания… Указания на то, что они — дело рук Потрошителя!»
Я улыбнулся.
«Очень крепкая, продуманная версия. Я не задам ни единого вопроса по поводу собранных вами доказательств, или ваших заключений. Вы — специалист в области криминалистики, и я не вправе усомниться в ваших выводах. Остается единственная неувязка. Пустяковый вопрос, но о нем стоит вспомнить».
«Что же это?» — осведомился сэр Гай.
«Объясните, как способен человек в возрасте, скажем, восьмидесяти пяти лет совершить такие преступления? Ведь если Потрошителю в 1888 году было около тридцати, и он до сих пор жив, сейчас ему никак не меньше восьмидесяти пяти».
Сэр Гай молчал. Я убедил его. Однако…
— вполголоса произнес он.
«Если мы предположим, что Потрошитель не постарел? Что он остается молодым до сих пор?»
«Ну хорошо, давайте предположим это», — произнес я спокойно. — «Только потом я вызову санитара со смирительной рубашкой для вас».
«Я вполне серьезен».
«Мои пациенты всегда серьезны и искренни», — объяснил я ему. — «В том-то и трагедия, верно? Они искренне уверенны, что слышат какие-то голоса и видят чертиков. Но мы тем не менее запираем их в сумасшедшем доме».
Жестоко, конечно, но это дало результаты. Он резко встал и повернулся ко мне.
«Бредовая версия, безусловно. Все версии о личности Потрошителя в той или иной степени бредовые. Идеи о том, что он был доктором. Или маньяком. Или женщиной. Все построены на песке. Не за что зацепиться. Чем моя теория хуже?»
«Тем, что людям свойственно стареть», — убеждал я его. — «И доктора, и женщины, и маньяки, — все стареют».
«А колдуны?»
«
«Некроманты. Ведуны. Знатоки Черной магии?»
«Не понимаю, о чем вы?»