Потом в газете появились стихи. Анонимное четверостишие, с помощью которого хотели положить конец пересудам и сплетням, но оно лишь взвинтило истерический интерес. Небольшое насмешливое стихотворение:
„Я не мясник, не иудей
И не заезжий шкипер,
Но любящий и верный друг,
Навек ваш, — Потрошитель“.
А тридцатого сентября обнаружили еще два трупа с перерезанным горлом…»
Тут я прервал сэра Гая.
«Все это очень интересно», — боюсь, мой голос звучал чуточку насмешливо.
Он поморщился, но, не сбившись, продолжил.
«И тогда в городе воцарилась тишина. Тишина и невыносимый страх. Когда Кровавый Джек нанесет следующий удар? Прошел октябрь. Его, словно призрака, прятал ночной туман. Прятал надежно, — ибо никому не удалось установить личность убийцы или выяснить его мотивы. Вечерами под порывами холодного ноябрьского ветра дрожали уличные потаскушки. Они дрожали от страха всю ночь, и как избавления ждали рассвета.
Девятое ноября. Ее нашли в спальне. Она казалась очень спокойной, руки аккуратно сложены на груди. А рядом с телом, так же аккуратно, были уложены ее сердце и голова. На сей раз Потрошитель превзошел самого себя.
И тут — паника. Напрасная паника. Жители Лондона, полиция, газеты, — все в бессильном отчаянии ждали появления следующей жертвы. Но Джек Потрошитель больше не давал о себе знать.
Прошли месяцы, Годы. Страсти поутихли, но люди помнили Кровавого Джека. Говорили, что он уплыл за океан, в Америку. Что он покончил жизнь самоубийством. О нем говорили, о нем писали. И пишут до сих пор. Гипотезы, трактаты, теории, версии. Но никому так и не удалось выяснить, кем был Потрошитель. Почему совершались убийства. Или почему они внезапно прекратились».
Сэр Гай молча смотрел на меня. Он явно ждал, когда я выскажу свои впечатления.
«Вы хороший рассказчик», — отметил я. — «Правда, излишне эмоциональный».
«У меня хранятся все документы по делу», — сказал сэр Гай. — «Я собрал известные факты и изучил их».
Я поднялся. Зевнул, изображая усталость. — «Что ж… Вы прекрасно развлекли меня своей маленькой вечерней сказкой, сэр Гай. Очень любезно с вашей стороны было отложить важные дела в Консульстве, чтобы навестить меня, бедного психиатра, и угостить забавной историей».
Как я и ожидал, мой насмешливый тон снова подхлестнул его.
«Вы не хотите узнать, почему я так заинтересовался этой
«Хочу. Очень хочу. Действительно, почему?»