Господство

— А для тебя? Я имею в виду, насчет меня.

— Нет, — вырвалось у нее. — Конечно, нет.

— И для меня, разумеется, тоже.

Пенелопа посмотрела на дом, затем робко встретилась с ним глазами.

— Мама разрешила мне взять машину и отвезти тебя.

— Это хорошо, — сказал Дион.

Это было действительно хорошо. Он ничего не имел против матери Пенелопы, но, когда она подвозила его в прошлый раз, он чувствовал себя исключительно скованно. Пенелопа сидела на заднем сиденье, прямо за ним, и ему все время казалось, будто он находится в машине с ее мамой один на один. Она говорила без остановки, задавала вопросы, большинство из которых были почти личными. Или по крайней мере просто странными. В ее улыбке был легкий налет сексуальности. В ее глазах, когда она испытующе всматривалась в него, было что-то похожее не то на обещание, не то на угрозу. Своими суетливыми манерами она напоминала ему его собственную маму, и это только добавляло напряжения. Видимо, первоначальное впечатление о ней было ошибочным. Он был тогда несказанно рад, когда машина наконец затормозила перед его домом.

Пенелопе, разумеется, он ничего не сказал. И на этот раз, когда он снова увидел ее, она опять показалась ему типичной домашней хозяйкой, похожей на мышку.

Он был рад, что поедет не с ней.

— Пошли, я возьму ключи, а ты попрощаешься, — сказала Пенелопа.

— Хорошо.

Он вошел в дом вслед за ней.

* * *

Оказалось, что Пенелопа прекрасно водит машину, аккуратно и осторожно. Она правильно держала руль — так, как рекомендовали инструкторы, — и тормозила сразу же, завидев желтый свет. Дион обнаружил, что улыбается, наблюдая ее тщательную сосредоточенность.

Она, наверное, заметила это краем глаза.

— Чего это ты усмехаешься?

— Да так просто.

— Тебе смешно, как я управляю машиной?

— Конечно, нет.

Она включила сигнал левого поворота.

— Мне не очень часто приходится ездить.