Королева голод (сборник)

22
18
20
22
24
26
28
30

Руслан нашел угощение довольно вкусным и быстро наелся, зато Будимир жевал не переставая, явно собираясь уничтожить все припасы старушки.

– А винцом гостей угостить не хочешь? – произнес он с набитым ртом. – В горле от твоих солений пересохло!

– Водички холодненькой испей, – усмехнулась Ядвига. – Откуда у бедной старухи вино?

– Из кладовой! – расхохотался Будимир. – Разве не угадал?

Бабка открыла маленькую дверь у печи, которая была почти незаметна и, пошарив в темноте, вынесла покрытый клочьями паутины кувшин.

У Будимира, большого ценителя хмельных напитков, он вызвал бурю восторга. Как только кувшин оказался на столе, он выдрал из горлышка деревянную пробку. Запах вырвавшийся наружу был действительно изумительным и Будимир незамедлительно начал дегустировать напиток. Руслан не спешил присоединяться к старому пьянчуге. Его не покидало смутное чувство тревоги.

– Так как насчет дороги к Чертовым Скалам, бабушка?

– Ты милок, вижу, молодец серьезный, – закивала головой старуха. – Так и быть укажу вам путь. Но не на ночь же глядя! Вот отдохнете у меня с дороги, а утречком все без утайки скажу. Сами знаете, какой у нас лес…

– Уж знаем! – Будимир успел основательно захмелеть. – Когда я давеча с виургом насмерть дрался…

Он хотел было начать рассказ о своем геройстве, но Ядвига зажигавшая лучину вдруг поинтересовалась:

– А вы, касатики, одни пришли?

Руслан толкнул товарища в бок, заставляя молчать.

– Одни. Сама видишь одни…

– Вот и ладненько. Место у меня мало. Я одному на печи постелю, а другому…

Будимир уронил голову на деревянный поднос с остатками еды и захрапел. Руслан покачал головой.

– Извини бабушка, беспутный он у меня…

– Вижу. А ты чего ж не хочешь моего вина испить?

Не дожидаясь согласия Руслана, она принесла тяжелую деревянную чашу и доверху наполнила ее вином.

– Пей милок, да ложись почивать. Дорога у вас завтра длинной и нелегкой будет.

Сделав один глоток, Руслан не удержался от второго: уж очень вкусным было вино. Не прошло и минуты, как чаша было опорожнена до дна.