Не далее как вчера вечером Дашутин перевез ботинок, свидетельство своей новой победы в загородный дом, вместе с несколькими экземплярами газеты «Непознанное», где сообщалось о безвременной кончине известного кудесника. Всего неделю назад конкурент Платона не просто чувствовал себя на все сто, а мог бы служить наглядным пособием для пропаганды здорового образа жизни. Проблемы начались три дня назад, когда чудо-доктор, излечивший не менее тысячи москвичей, вдруг почувствовал общее недомогание и острую боль в голени правой ноги.
Арсентий, понятное дело, категорически отказался от помощи традиционной медицины. Пробовал испытать на себе собственные методы. Лишь когда все усилия оказались тщетными, сдался на милость хирургов, рентгенологов и онкологов. После тщательного обследования те развели руками и покачали головами. Великий провидец, славивший своим умением заглядывать за завесу будущего, не смог предвидеть, что в голеностопном суставе его ноги давным-давно завелся мерзкий червячок по имени саркома.
Колдун скончался в муках: под занавес перестали помогать самые сильные обезболивающие препараты. Иначе и быть не могло. Дашутин лично подыскал конкуренту самый мучительный вариант перехода в другой мир. Роясь в медицинских справочниках, он остановил свой выбор на саркоме Юинга. Платону пришлось по душе, как имя первооткрывателя этого вида саркомы, так и маловразумительный для непосвященного комментарий о «…поражении диафизы длинных трубчатых и плоских костей…».
Какие именно кости, трубчатые, плоские или все разом, поразила болезнь, насланная Дашутиным, осталось для него загадкой. Зато результат был превосходным. Арсентий освободил место на вершине Олимпа московских магов, и теперь Платон мог без помех пожинать все лавры своей монополии в сфере черного, белого и серо-буро-малинового колдовства.
Дашутин не зря потратил уйму времени и денег на устранение удачливого коллеги. Самым подходящим в списке доступных Платону методов убийства на расстоянии оказался рецепт якутских шаманов. Эти мастера по части строительства магических самострелов открыли зелье, способное влиять на любое живое существо посредством предмета, которого объект хоть раз в жизни коснулся.
Дашутину этот рецепт достался по случаю и не был ни разу испробован в деле. Платон мог бы смазать шаманским отваром множество вещей, но поскольку предпочел действовать наверняка, решил добыть что-нибудь из гардероба конкурента. На этом этапе в ход пошли деньги. Человеку Платона удалось подкупить домохозяйку будущей жертвы. Так к нему и попал полуботинок. Все дальнейшее уже было делом техники…
Слезая с кровати, чтобы сменить белье, Дашутин остановился у журнального столика и взял в руки предмет, ставший посылкой к жуткому сну. Взглянув на подошву, он убедился, что никаких гвоздей в ней нет. С изобретением массы хороших клеев в них отпала всякая необходимость.
Повертев ботинок в руках, Платон с размаху зашвырнул его в камин. Пусть себе горит. В трофеях, из-за которых снится всякая чертовщина, он не нуждался. При свете языков пламени, получившего новую пищу, Дашутин натянул чистые трусы, сменил постельное белье и с наслаждением вытянулся на кровати. Все. Спать. И на этот раз без всяких ужастиков. Завтра в городе на прием к нему придет много клиентов. А чего стоит экстрасенс, у которого круги под глазами и вид собаки, всю ночь напролет вывшей на луну?
Платон проспал без сновидений до позднего утра и открыл глаза только после того, как солнечные лучи стали настолько яркими, что пробились даже через зашторенные окна. Он прекрасно отдохнул, поэтому, нащупывая ногами домашние тапочки, начал насвистывать модный мотивчик. Левая нога привычно скользнула внутрь тапка, а правая… Дашутин наклонился и почувствовал холод в груди. Вместо второго тапка на прикроватном коврике стоял ботинок. Тот самый, что был выброшен в камин минувшей ночью.
– О, черт!
Платон вскочил на кровать с такой прытью, будто на коврике был вовсе не мужской полуботинок, а гремучая змея. Для того чтобы мысли не разбегались в разные стороны, пришлось стиснуть виски ладонями.
Дашутин попытался рассуждать рационально. Вышло – ничего себе. Никакой ботинок он в камин не выбрасывал. Он вообще не просыпался. Сцена броска ботинка в огонь была продолжением, второй серией кошмара. А также символом его желания избавиться от…
– Улики?
Платон расхохотался. Дребезжащим и явно искусственным смехом. Он не преступник, чтобы бояться улик. Именно так! Он победил в честном поединке с сильным магом. Эта была дуэль. Кто виноват в том, что один из сильнейших чародеев двадцать первого века на поверку оказался слабаком? Разве знакомые не уговаривали Платона не вставать на пути у могущественного соперника? Он не испугался угроз и уничтожил Арсентия! Смел с пути, как сметает соломинку ураган.
Переполненный сознанием собственной смелости, Дашутин опустил ноги на коврик. Как и следовало ожидать, ботинок не проявил агрессии. Платон прошлепал на кухню босиком. Несмотря на то, что все прояснилось, он не рискнул искать второй тапок. Для этого требовалось нагнуться. Возможно, даже встать на колени…
Дашутин ударил по столу с такой силой, что расплескал из чашки горячий кофе. Ботинок становился центром навязчивой идеи. Если его оставить в доме, то этот центр, являющийся пока точкой, разбухнет до размеров футбольного мяча. Потом обрастет вымышленными страхами и превратится в большой черный шар, а в конечном итоге станет монстром из ночного кошмара. Решено! Сегодня он отменит прием и вывезет чертов ботинок на ближайшую свалку. Допив остатки кофе, Платон пошел к телефону, чтобы предупредить секретаршу об изменении планов. Он сделал несколько шагов и замер, парализованный ужасом. Ботинок поджидал Платона у двери кабинета. Караулил. Выбрался из спальни и устроил засаду. Дашутин пятился до тех пор, пока не уперся спиной в стену. Ботинок остался на месте. Атаковать, по крайней мере, сейчас он не собирался.
– Ты меня еще не знаешь! – прошипел Платон, нащупывая рукой предмет, подходящий для метания. – Я тебе покажу, кузькину мать!
Пальцы наткнулись на складной зонтик, который тут же полетел в ботинок. Дашутин издал крик первобытного человека свалившего мамонта одним ударом дубинки. Ботинок перевернулся и теперь лежал на боку, предоставляя человеку любоваться своей рифленой подошвой.
– Это не все! – бормотал Платон, набрасывая плащ прямо поверх пижамы. – Сгниешь, урод, на помойке.
Получасом позже повеселевший маг возвращался домой. Для того чтобы запихнуть ботинок в багажник «опеля» и извлечь его оттуда пришлось воспользоваться плоскогубцами. Браться за мерзкую кожу голыми руками Дашутин не рискнул. Он стеснялся этой минутной слабости и радовался тому, что предмет его страхов теперь венчал вершину пирамиды из пищевых отбросов.
ebooksa