Восточный край

Да, точно, на это состояние испытываемые ощущения сейчас больше похожи, тем более что дополняются они чувством, как будто кто-то стоит у меня за спиной. Ускользающее ощущение, но оно есть — приятную теплоту позади себя отчетливо чувствую. Приятное тепло, и это точно не подогрев сидений, а словно… тепло чужого взгляда?

Впрочем, озадачившие меня ощущения были едва заметными, так что, когда мы подъехали к ресторану, я почти перестал обращать на это внимание. Наши машины одновременно, так и двигаясь бампер в бампер, остановились прямо перед вывеской «Mighty Roast Beef», после чего мы всей толпой двинулись внутрь практически в объятия приветливого и крайне предупредительного администратора.

Столик уже был заказан и пройдя через весь зал в угол, мы расселись. Народа в ресторане было не очень много, и почти все сейчас смотрели на нас — как обычно, основное внимание привлекала Надежда. Публика здесь собралась по большей части почтенная — в основном японцы, судя по виду серьезные деловые люди, внешнего проявления эмоций себе никто не позволял. Хотя Надежде определенно удивились, за столиками не было таких, кто пропустил ее появление мимо внимания. На мою маску тоже смотрели, но совсем мельком — после Надежды больше внимания занимала Ангелина, вот уж поистине прекрасное видение, а я, наверное, делил третье место с парой красноглазых белокожих альбиносов.

Пока ее кавайная светлость о чем-то говорила с проводившим нас до стола администратором, Ангелина подгадала момент — когда я сел слева от Софи Бертезен, и села рядом со мной с другой стороны. На это место изначально нацелилась Надежда, которая не сразу заметила маневр Ангелины. Прекрасное видение же, почувствовав взгляд в спину от ее кавайной светлости, подарила мне ангельскую улыбку. Усилившееся при этом ощущение ее неприязни, направленное прямо на меня, прошло бонусом.

Интересно, а могу я закрыться от ее эмоций? Ведь уже узнал все что нужно, теперь можно просто выключить восприятие и просто получать эстетическое наслаждение от ее внешности. Смотрел бы и смотрел в эти ультрамариновые глаза в комплекте с чудесной ангельской улыбкой.

Пока я наслаждался созерцанием прекрасного ангельского личика принцессы клана Новиковых, осмысливая ее эмоции, краем ощущал вновь вернувшееся странное плавающее состояние раздвоенной невесомости. Я наконец понял, что оно мне в точности напоминает — душа как будто готова вылететь из тела, словно держится не на всех предусмотренных креплениях. Как будто произошла частичная рассинхронизация физической и астральной оболочки.

Из-за этого анализа собственных ощущений почти не обращал внимания как наша немалая компания рассаживается за столом. Маневр Ангелины и сдержанное раздражение Надежды по этому поводу прошли для остальных незамеченным — Да Сильва забрал на себя все внимание. Он как понимаю никогда особо не стеснялся выражать эмоции, всегда становясь громким центром любой компании в которой находился. Вот и сейчас бразилец активно комментировал непонятные позиции меню, которое остальные изучали молча.

— Официант! Официант! — довольно громко крикнул да Сильва, звучно пощелкав пальцами.

От такого поведения альбинос Магнуссон, который оказался за столом рядом с да Сильвой, прикрыл глаза и медленно выдохнул, демонстрируя усталость от активности соседа.

— Ты чего, братишка? — тут же хлопнул альбиноса по плечу да Сильва. — Что с лицом, в туалет что ли хочешь? Так не держи в себе, сейчас спросим направление. Официант!

— Тебе ведомо такое чувство, как испанский стыд? — неожиданно спросил на испанском Магнуссон, обращаясь к да Сильве.

— Ничего себе, вот это прикол! Его высоковажное высочество на меня внимание обратил! — экспрессивно взмахнул руками пораженный да Сильва. — Нет, братишка, я из Бразилии и не знаю, что такое испанский стыд, такие дела. Расскажешь?

— Это когда один человек что-то делает, а стыдно за него другому.

— Да, это крайне печальная история, — моментально согласился да Сильва. — Хорошее дело «испанским стыдом» не назовут. А ты вообще это к чему? Официант!

Задав вопрос, да Сильва даже не ждал на него ответа — вновь привстал из-за стола, пощелкав пальцами. Магнуссон снова прикрыл красные глаза. Когда открыл, столкнулся взглядом с Надеждой.

— Человек как меч. Либо делает свое дело, либо тупой, — вдруг произнес альбинос на русском, обращаясь к ее кавайной светлости.

— О да, братишка, дело говоришь, — моментально откликнулся да Сильва с широкой улыбкой на лице. — Только знаешь, что тебе скажу? Ходить с насупленными бровями на серьезном лице — еще не признак большого ума или наличия навыков просчитать возможный ход событий. Вот ты, наверное, считаешь себя острым как бритва, а мы ведь с тобой недавно оказались в одинаковом дерьме на одинаковой глубине, и, если бы не наша благодетельница Надежда Геннадиевна, — аккуратно вставил да Сильва русское имя в потоке быстрой дробной испанской речи, — нас бы всех, кроме может быть Анны, сожрали бы крокодилы и твое кислое выражение лица не стало бы им помехой. Такие дела, братишка, — последнее слово да Сильва произнес медленно и с выражением.

У меня, и так с призрачным раздвоенным состоянием, звучало это довольно необычно: голос да Сильвы, на испанском, выговаривающим «эрманито», и голос Альбины, синхронно тянущей слово «братишка».

На меня на краткий миг накатило ощущение нереальности происходящего. Я сейчас как будто под изменяющими сознание веществами, приближенные к реальности галлюцинации смотрю. Хотя, как меня накрыло, так и отпустило почти сразу, правда после того как я встряхнулся и крепко зажмурился, проморгавшись.

Лицо Магнуссона между тем окаменело, глаза загорелись сдержанным сияния багрянца. Но разряжая ситуацию, вдруг звонко рассмеялась Бертезен. Ее мягкий смех оказался удивительно приятным слуху, после чего оба — и холодный потомок викингов, и горячий потомок конкистадоров перевели на нее взгляды.