Было очень тихо.
Внезапно Жигмонт ощутил, что юноша рядом с ним открыл глаза. Но они ничего не стали говорить друг другу. Обоим жаль было нарушить чудесную тишину.
К вечеру оба всадника выехали на дорогу, ведшую к старому замку. Вот уже показались вдали темные массивные, казавшиеся бесформенными, крепостные башни. Красная полоса вечерней зари медленно разливалась вдоль неровных зубцов полуразрушенной стены.
— Гёзале! — тихо произнес Михал. В голосе его послышалось нескрываемое волнение, ведь он подъезжал к своему родовому гнезду, в этих стенах родились, выросли, провели всю жизнь многие поколения его предков. Сюда привозили они своих невест с богатым приданым, отсюда отправлялись в походы и выезжали на охоту.
Жигмонт и Михал подъехали к широкому пересохшему рву. Кони осторожно пробовали копытами пологий спуск. Виднелись остатки подъемного моста.
Все вокруг дышало запустением, вымороченностью.
Ворота стояли нараспашку.
Всадники пересекли широкий, заросший сорными, по-осеннему увядшими травами двор.
Внезапно кони их заржали. И в ответ донеслось ответное ржание.
— Вон то строение, вероятно, конюшня, — Жигмонт подъехал поближе.
Конюшня тоже не была заперта. Впрочем, две лошади, находившиеся там, хотя и не отличались хорошей породой, но выглядели вполне ухоженными.
Жигмонт и Михал поставили в конюшню и своих лошадей, положили им сена.
У огромной высокой входной двери, обитой листовым железом, пришлось простоять довольно долго. Они били в дверь каблуками, Михал, оглядевшись, подобрал во дворе деревянный кол и принялся громко колотить по двери.
— Да, не очень-то мы похожи на долгожданных гостей! — заметил Жигмонт.
Михал пожал плечами и отвернулся. Наконец за дверью явственно раздались шаги.
— Кто там? — произнес хриплый старческий голос.
— Рыцарь Жигмонт Запольи с сыном! Отворите!
— Этот замок принадлежит Шомёги!
— Мы не собираемся посягать на чужие владения! Мы прибыли по приглашению хозяев!
— Ложь!