Лавьер был уверен в себе и своих псах, но… Но его союзники не знали всей правды. Никто, кроме Кристиана, не ведал, что у Верховного больше нет темного дара. А псы привыкли идти за сильнейшим. Так их воспитали, так они жили. Слабость была неприемлема для лидера, слабых убивали.
А у Рана Лавьера слабость была, и даже не одна. Помимо ужасающего любого мага выгорания, у него была Оникс. И как быстро псы поймут, что эта раяна значит для Верховного слишком много? Кто первый решит, что с ее помощью можно заставить Лавьера принимать нужные решения?
От слабостей в цитадели учили избавляться. Изживать в себе страхи и боль, откидывать эмоции. Баристан в детстве боялся темноты, и наставники заперли его в темном подземелье на десять дней. Оттуда вышел изможденный подросток с искусанными губами и мертвыми глазами. Но тьмы он больше не боялся. Он сроднился с ней и стал ее частью.
Кристиан боялся смерти. Не своей – чужой. Он не принимал ее ни в каком виде, его душа корчилась каждый раз, когда он отбирал чужую жизнь. Но он убил первый раз уже в двенадцать, и спустя время Ран догадался, что наставники знали и предвидели такой исход их прогулки по лабиринту.
Выживали сильнейшие.
Правили сильнейшие.
Шли за сильнейшими.
И Ран Лавьер всегда был сильнее других, потому что у него не было страхов. Он ничего не боялся и малейшие проявления собственных эмоций убивал в зародыше, не позволяя им прорасти.
Но Оникс…
Да, она была его слабостью, и Лавьер отдавал себе в этом отчет. Если бы он следовал законам цитадели, то убил бы раяну в самом начале, не позволив себе привязаться. Но он не сделал этого. Не сделал, потому что впервые ощутил себя живым, цельным, чувствующим. Это было больно. И это было… восхитительно. Он не хотел терять это. И не хотел терять Оникс. В какой-то момент ее жизнь стала для него важнее собственной.
Но Верховный не имеет права на такие слабости. Это делает его уязвимым. И как разрешить эту проблему, Ран пока не знал. Лишь понимал, что никто не должен узнать, что он относится к раяне по-особенному.
Всегда найдется тот, кто захочет раяну отобрать.
Лавьер поднял взгляд к небу, где ползли тяжелые свинцовые тучи, снова обещая непогоду. Весна не торопилась прийти в Темный Град, и ненастье клубилось у горизонта сизыми облаками, рвало усиливающимся ветром стяги на башнях. Грифон на них щелкал клювом, высматривая внизу новую жертву.
Ран раскрыл ладони, закрыл глаза. Хоть бы малейший отголосок… Хоть бы каплю силы, и он сможет ее увеличить, сможет развить! Но ответа не было, и привычного потока он снова не ощутил.
Силы не было.
Лавьер опустил ладони и резко обернулся, отреагировав на негромкий звук за спиной. На площадку поднялись несколько стражей, один из них упал на колени перед Лавьером.
– Верховный… я нарушил приказ. – Он поднял голову, в темных глазах мужчины было смятение, которого невозможно найти во взглядах учеников цитадели. – Я отпустил Светлейшую… она ушла через южные ворота.
Ярость взметнулась внутри, но Ран не позволил ей прорваться и сдержал руку, готовую убить. Позже. Он сделает это позже.
– Что произошло?
– Она приказала проводить ее к воротам… приказала открыть… Приказала не следовать за ней… – Мужчина говорил отрывисто, понимая, что его ждет. Но сейчас в его лице был не страх наказания, а непонимание.
ebooksa