Стигмалион

– А он у тебя есть, – закончила за него я.

– А он у меня есть, – подтвердил он, и мы оба рассмеялись.

– Работаешь здесь?

– Работал несколько лет назад.

– А потом тебя уволили, но ключ ты оставил себе? – еще громче захихикала я.

– Мне нравится ход твоих мыслей. Ты всегда предполагаешь что-нибудь этакое, Долорес Иден Макбрайд.

«Надо же, запомнил мое второе имя».

– У меня бурная фантазия… Извини. Продолжай. Значит, ты работал здесь… Кем?

– Инструктором по дайвингу.

– Вау… А потом?

– А потом мне предложили выкупить долю.

– И ты выкупил.

– И я выкупил.

Вильям открыл дверь, и мы вошли внутрь. Он ввел код на панели сигнализации, а затем пропустил меня внутрь. Я вошла. На мраморном полу играли отблески уличных фонарей и неоновых ламп. Темно-синее небо просвечивало сквозь стеклянный потолок, напоминавший идеальную полусферу. Сразу за стеклянными дверями виднелась гладкая водная поверхность бассейна. За другими стеклянными дверьми – ресепшн, бар и зал отдыха с белыми диванчиками.

– Вильям, как красиво! И теперь это все твое! И ты можешь приходить сюда, когда захочешь. Плавать… и даже сидеть на стуле ресепшионистки! Или пить бесплатный кофе в баре!

– Сидеть на стуле ресепшионистки? Какая же ты испорченная девчонка.

Я рассмеялась, и смех птицей закружил под полусферой потолка.

– И чем ты планируешь здесь заняться?

– Понырять.

Я никогда не посещала общественные бассейны. Вода в них – это компот из чужих биологических жидкостей, среди которых не только пот и слюна, но и, наверняка, кое-что похуже. Войти в такую воду для меня – все равно что искупаться в кислоте. Поэтому разбирало любопытство, как же вышел из положения Вильям.