И тут же дама пропала, и перед ним был Петькин:
— Вот смотрите! — кричал тот. — Это же…..
Костя взял газету. Да, тут было от чего закричать. Газета-то то была как газета. Но напечатана она была на каком-то непонятном языке. Знаки эти напоминали древнюю клинопись. Но хуже всего были иллюстрации.
На главной странице было следующее: на трибуне выступал человек. Человек. Нет, это был не человек. Это было то же существо, каким являлся недавний кондуктор. Здесь этот «кондуктор» был в строгом пиджаке с галстуком, и его можно было разглядеть вблизи.
Глаза — почти такие же, но — немного шире, и хорошо видно зрачки-ромбики. В носу — три ноздри. Одна нормальная, а третья — маленькая — посередине. В нижней части лица, на щеках — отверстия, в которых растет не то трава, не то волосы.
— Черт, — произнес Костя.
— Черт? — переспросил Саша.
— Костя, ты что? — не поняла Аня.
Они посмотрели друг другу в глаза. Косте показалось, что в чертах его подруги отсутствуют некоторые детали. Он напрягся, но наваждение прошло.
Что это?
Вино?
Может быть, нужно хорошенько постучать себе по голове, чтобы все закончилось?
— Как вы думаете? — спросила Аня.
— Не знаю, — Костя вздохнул, — вот. Пиво тут у них.
Он открыл банку и сделал глоток.
— Дай мне, — произнесла Аня.
— На. Держи, — произнес Костя, — не знаю. Меня почему-то все это не пугает.
— Это хорошо, — заключил Петькин, — это защитная реакция организма.
….Но вот после газеты был найден журнал. И он был почти, что на русском языке. То есть, это был и русский, и не русский — местами попадались какие-то странные слова и непонятные буквы. В остальном же, все было нормально, за исключением названия.
— Н-да, — произнес Саша.