Нить судьбы

Ученик подал воду. Марк поднес стакан к губам девушки.

— Выпей, а то начнешь сейчас икать, а фаворитке понтифика не пристало это делать.

Лина покорно выпила воды и немного успокоилась.

— Родная моя, я не ненавижу тебя. Просто ты совершаешь иной раз поступки, которые меня очень злят. Но любить тебя меньше от этого я не перестану.

Она вспомнила недавние события.

— Ты и не любишь.

— Лина, — он протяжно вздохнул, — У меня действительно не было ничего с Магдой!

Она робко подняла голову. Неужели это правда?

— А вот отшлепать тебя за то, что ты тут натворила, не мешает, — он мягко усмехнулся ей. — А теперь ты, внятно и ничего не скрывая, расскажешь мне абсолютно все, что касается твоих отношений с этим… Ланевским. И не врать! Хорошо?

Девушка, чуть подумав, кивнула головой. Все равно, хуже уже не будет.

Рядом на табурет уселся Филипп.

Марк сидел и слушал Лину, и с трудом сохранял спокойный вид, понимая, что его злость и бешенство сейчас может навредить ей еще сильнее.

— Я… мне девятнадцать было, училась в университете на третьем курсе. А тут — он, красивый, богатый. Ухаживать начал, о любви говорил, заботился, — девушка начала было рассказывать, но снова зашлась тихим плачем. Марк успокоил ее, и она продолжила, перемежая рассказ всхлипыванием и слезами, — Мы поженились очень быстро, месяца через три, как познакомились. А потом… Через месяц я застала его с другой женщиной, с его секретаршей. В нашей постели. Устроила скандал, хотела уйти от него. Он тогда в первый раз избил меня.

Филипп поднял оторопелый взгляд на учителя, тот гладил девушку по спине, успокаивая от очередного приступа плача.

— Потом он извинялся, говорил что любит, что никогда себе такого не позволит больше. Я поверила. Дура была. Надо было сразу уходить, как только очнулась. А потом он пришел пьяный домой и снова избил за то, что я отказалась лечь с ним. Я же жена была, обязана по первому требованию мужа, а я отказалась…. И изнасиловал. И говорил, что я сама виновата, ему повод дала. А я… Я же девственницей была до замужества, берегла себя для мужа.

— Почему ты не заявила на него? — спросил ученик высшего.

— Куда мне заявлять? — огрызнулась Лина, — В полицию? Для них все, что происходит в семье, кроме убийства, обычное дело.

— Ну, ну, не злись на мальчика, — укорил девушку высший, поглаживая по голове, — Он же переживает. Он часто бил тебя?

Лина кивнула.

— Да, то просто ударит, мимо проходя, то изобьет. Насиловал тоже постоянно, я же отказывалась спать с ним. Говорил, что я обязана подчиняться мужу во всем, мол, муж — мой хозяин и господин. Меня воспитывали, что семья — это главное, святое и самое ценное. Бил за все: не идеально вымытые полы, недосоленную еду, что долго готовилась за компьютером к занятиям, что был свободный час, а я ничего по дому не сделала, что не улыбнулась, когда надо, не дала тапочек, когда он пришел с работы. Выгонял в халате босиком зимой на улицу. А я терпела, ведь семья — святое. Я слушала ежедневно, что если уйду — то никому не нужна буду, ведь я некрасивая, толстая, тупая и меня нужно в психушку. Мне пришлось уйти из университета, он заставил.