Фил, шедший следом за учителем, включил свет в прихожей.
— Я посмотрю в комнате, может она там, — бросил ему Марк.
Из кухни дул легкий ветерок.
— Кровью пахнет, — встревожился парень и прошел на кухню. Включил свет.
— Марк! Марк! Иди сюда! — понтифик бросился на голос ученика.
Лину они увидели лежащей на полу под окном, она съежилась в позе эмбриона, прижимая к груди окровавленные руки. Рядом с ней в темной луже валялся нож.
Понтифик испуганно метнулся к девушке. Проверил руки, раны были неглубокими, правда, до сих пор слегка сочились кровью. Нащупал пульс, услышал дыхание. От сердца отлегло — жива. Это самое главное.
Высший рванул клыками собственное запястье и приложил сочащуюся кровь к ранам девушки. Когда они полностью затянулись, похлопал Лину по щекам. Девушка слегка приоткрыла глаза, скосила взгляд, увидела, кто именно ее потревожил, и невидяще перевела глаза на стену.
— Лина, родная, зачем ты это сделала? — максимально нежно спросил Марк, усаживаясь на пол рядом с ней.
— Ты его обратил? — она не услышала его вопроса.
Мертвый голос, пустой взгляд, ни малейшего движения.
Алина, живая и веселая девушка с яркими глазами вдруг превратилась в полумертвое существо, аморфное и совершенно безразличное.
— Он у Дитриха.
— Хорошо, — она вновь закрыла глаза.
Значит, Марк выполнил ее просьбу.
Значит, Вадима сегодня обратили.
Филипп хотел было что-то сказать, но Марк жестом услал его в комнату.
— Зачем ты здесь?
— За тобой.
Девушка закрыла глаза, по щекам потекли ручейки слез.