Ученик чернокнижника

В какие-то доли секунды у мальчишки сработало подсознание, и из памяти выплыла давняя беседа с Витькой. Тот рассказывал ему о различных способах освобождения; в частности, как надо напрягать руки, если тебя связывают, чтобы потом иметь возможность развязаться. А также в каком положении должны быть язык и губы, чтобы после освободиться от кляпа. Против профессионала они ничем бы не помогли, а вот против любителя могли оказаться очень даже эффективными. Эти советы Максим тогда не воспринял всерьез и учиться не стал. Первое уже ничем помочь ему не могло, а вот второе… И сейчас, вспомнив теорию, он почти инстинктивно сделал все так, как говорил друг.

– Ну вот, теперь ничто не будет раздражать, – удовлетворенно сказал старик, окончив работу.

Максим лихорадочно стал шевелить языком. Вроде бы все получилось так, как говорил Витька. Ему казалось, что, поднапрягшись, рот можно будет освободить. Конечно, хотелось сделать это немедленно, но он сумел удержаться от такого неразумного поступка. Тогда Афанасий Семенович все бы повторил, но только более тщательно. А теперь… теперь можно дожидаться подходящего момента. Что это за момент, Максим представлял себе не очень четко. Пока что ему приходило в голову попытаться разжалобить старика, когда таинственный процесс уже начнется.

– Теперь можно начинать! – потер ладони Афанасий Семенович и медленно направился к своему креслу.

Максим расширенными от ужаса глазами не моргая наблюдал за ним. Жутко было себе представить, что последнее увиденное им за свою короткую жизнь будет это лицо с крючковатым носом и блестящими глазами – лицо убийцы. Мальчик крепко зажмурился, как маленький ребенок, когда он боится. И в это мгновение прозвенел звонок в дверь. На фоне напряженной, почти абсолютной тишины он прозвучал настолько резко и пронзительно, что оба вздрогнули всем телом.

– Кого это там несет? – недовольно поморщился старик. К нему редко кто-нибудь заходил, ведь он ни с кем не общался. Разве что кто-то ошибался дверью или кто-нибудь вроде водопроводчика или работника собеса заходил по служебной надобности. И тут вдруг, в самый ответственный момент, какой-то незваный гость посмел его отвлекать.

У Максима вновь появилась надежда. В его мозгу мгновенно пронеслись спасительные фантазии. Ему чудилось, что это милиция раскрыла старые преступления старика и теперь пришла его арестовывать. Или что ее вызвали родители, обо всем догадавшиеся. Или же папа с мамой сами спешат на помощь.

– Стоит или не стоит? – бормотал как бы про себя старик, раздумывая, нужно ли открывать. Он уже хотел махнуть на незваного гостя рукой, но трель звонка раздалась вновь, очень заливисто и нахально. А следом за ней еще одна. Настырный визитер явно был уверен, что дома кто-то есть, и уходить не собирался. – Ладно, минута-две у нас еще имеются. Надо прогнать нахала. – Афанасий Семенович озабоченно посмотрел на песок, которого в верхней колбе часов оставалось всего ничего, и вышел из лаборатории, плотно прикрыв за собой дверь.

Глава XVI

«Вот это опыт так опыт!»

Когда машина остановилась на заправке, мама вновь попыталась дозвониться Максиму и опять безуспешно. Начинались сумерки, и теперь она уже забеспокоилась серьезно. Она позвонила родителям Витьки, но Максима у них не было. Витька тоже где-то гулял, но за него никто ничуть не волновался.

– Значит, где-то вместе и гуляют, – пожал плечами ее муж. – Есть захочет, придет.

– А мне кажется, что Максим мог пойти к этому своему ужасному старику, – нервно сказала Наталья Сергеевна.

– Тем более волноваться нечего, – рассудительно возразил Егоров-старший. – Сидит себе в тепле, занимается полезным делом.

– Не нравится мне этот ваш сосед, – неожиданно подал голос Сергей Федорович, сосредоточенно молчавший всю дорогу. – Напоминает он мне одного человека… – И дед вкратце пересказал ту историю, которую уже раньше поведал Максиму. Он очень смущался, боялся, что молодежь подумает, будто он впал в детство, но беспокойство за внука почему-то нарастало и постепенно пересилило все другие чувства.

– Папа, почему ты раньше молчал? – взвилась Наталья Сергеевна. – Он точно там. Володя, гони скорей!

Егоров-старший хотел было что-то возразить, но, зная, что с женой в таком состоянии спорить бесполезно, молча прибавил газу. «Одни гены! Сразу видно: папа и дочка! – недовольно думал он о Сергее Федоровиче. – И угораздило же его рассказать ей эту страшилку! Будто не понимает, как она все это воспримет!» В душе он и сам начал немного нервничать, уж очень такое было непохоже на Максима, но не хотел признаваться в этом даже самому себе.

Долго раздумывать, а также скучать Витька не привык. И то, и другое за этот день ему приходилось делать очень часто, поэтому он легко поборол остатки столь несвойственных ему деликатности и нерешительности и уверенно нажал на кнопку звонка. Мальчишка еще не знал, что скажет старику, который должен будет открыть дверь, и собирался действовать по обстановке. К тому же, если сосед не захочет его впускать, можно будет хотя бы понять, что происходит, и хоть частично удовлетворить любопытство.

К Витькиному удивлению, за дверью стояла все такая же нехорошая тишина. А ведь он готов был поклясться, что ни старик, ни Максим никуда не выходили, зато в том, что Егоров туда заходил, уверенность была стопроцентной. «Или они так заняты, что не хотят открывать, или что-то случилось», – подумал Витька. Он представил себе, что оба могли пострадать от опасного опыта; ведь не зря же развели такую секретность! Это соображение окончательно утвердило его в своей правоте, и он с чистой совестью продолжил трезвонить с удвоенной настойчивостью.

Наконец, за дверью послышались тихие, осторожные шаги. Витька восторжествовал. Значит, эти двое действительно что-то от него скрывают, а он их достал. Он специально встал так, чтобы затылком закрыть дверной глазок; а то, чего доброго, старик, увидев его, мог и не открыть. За дверью раздалось тихое кряхтение, очевидно, сосед досадовал на то, что не может увидеть звонившего, а потом сухо щелкнули два замка.