Теперь он читал Крису библейские истории, потому что именно это делала бы Лори, если бы была жива. Само это чтение давало Кэлу какое-то ощущение связи с душой Лори: это была единственная форма молитвы, доступная ему. В этой жестокой пустоте, которую он ощутил после смерти Лори, он был вынужден пересмотреть свое мнение о религии как о суеверии. Впервые в жизни он пожалел, что его собственное воспитание было почти полностью лишено веры, и понял, насколько отчаянно можно нуждаться в вере в высший смысл человеческого существования, вере в Божественный Замысел. Возможно, он никогда не сможет в достаточной степени избавиться от своего прагматизма, чтобы броситься в объятия каких-либо богов, но без веры в потустороннюю жизнь, душу, Божественную Волю его скорбь была почти непереносимой. Он стонал по ночам, закусывая подушку, чтобы не разбудить Криса, спавшего в соседней комнате, боясь, что тот может услышать его. Как она могла уйти так внезапно, так нелепо? Как могло от теплой плоти, в которой уже находилось семя его собственной, не остаться ничего, кроме платьев, висящих в шкафу, плоских изображений на фотокарточках?
Он нуждался в объяснении этого блистательного акта исчезновения, называемого смертью. Ему хотелось верить в какой-то космический разум, у которого есть свои причины давать и забирать обратно.
Но он был человек науки — он не мог позволить себе душевного комфорта.
Однако он не хотел, чтобы его сын обходился без всякого утешения, поэтому он сказал Крису, что мамочка находится на небесах. Он также сказал ему, что это мамочка купила для него эту книгу и что, может быть, когда они читают ее вместе, как сейчас, перед сном, она там, наверху, слушает их.
«…и на третий день их путешествия, — читал Кэл, — Авраам увидал это место. Тогда он сказал двум слугам, сопровождавшим их в дороге: „Останьтесь здесь с ослом. Мальчик и я отправимся дальше, чтобы принести жертву вдвоем“».
Кэл замолчал и хотел уже закрыть книгу.
— Эй, читай дальше, — запротестовал Крис. — Ты прочел только одну страницу.
Кэл заколебался. Как всегда, он начал читать с того места, на котором они остановились в прошлый раз. Он машинально прочитал несколько абзацев, прежде чем понял, какая именно история из Ветхого Завета пересказывается здесь. И ему захотелось остановиться: Крису совсем ни к чему слушать эту историю, он и так был сейчас очень раним, его тревожила непрочность человеческих отношений. Сюжет о человеке, которому Бог приказал убить собственного сына, мог стать причиной кошмаров.
— Уже поздно, Орешек. Мы лучше продолжим чтение завтра. — Может быть, завтра удастся пропустить этот кусок и начать с другого места.
Крис вцепился в него:
— Папочка, ну пожалуйста! — В его голосе слышалась такая мольба, что Кэл не мог устоять. Раз дело зашло так далеко, он продолжит чтение, и Крис будет меньше расстроен, надо ему только все правильно объяснить. Кэл снова раскрыл книгу, ища глазами следующую фразу.
«Тогда Авраам взял дрова для всесожжения со спины осла и дал их Исааку, чтобы тот нес их. Затем он взял угли для костра и нож, и они с сыном пошли дальше вместе. Тогда Исаак спросил: „Но, отец, разве мы не должны заклать агнца? Где же агнец для жертвы?“»
Кэл замолчал, внезапно пораженный таким совпадением: этот рассказ, сцена в парке. Он взглянул на Криса и увидел, что мальчик замер, как загипнотизированный, ожидая продолжения.
«И Авраам сказал: „Не бойся, сын мой. Бог найдет себе жертву для всесожжения“».
Кэл дочитал историю до конца. Глас Божий воззвал к Аврааму и приказал ему пощадить сына; и тогда Авраам увидел овна, запутавшегося рогами в кусте, и животное было принесено в жертву вместо сына.
«И они пошли вниз, прочь от горы вместе», — закончил чтение Кэл и отложил книжку.
— Ух, — сказал Крис с облегчением. — Вот ужас-то! Я думал, что Исаак умрет.
— На самом деле ему совсем не грозила опасность, — быстро вставил Кэл. — Его отец очень любил его. Ты ведь и сам понимаешь это?
— Конечно. — Крис заполз поглубже под одеяло. Кэл изучающе посмотрел на мальчика. Тот уже закрыл глаза. Они могут поговорить завтра, если что-то в этой истории растревожило его. Кэл нагнулся, поцеловал сына в щеку и погасил лампу.
— Папа? — Крис приподнялся, опершись на локоть.
ebooksa